— Весна в этом году будет очень теплой, — начал Омрын. — Лед трескается, на санях по нему не проехать.
— Знаем, — грубо буркнул Умка, — на берегу живем.
Старик говорил с коротышкой с большой неохотой, поэтому слово решил взять широкоплечий вождь.
— Наше селение торгует с племенем инук, — сказал Рыргин. — Для этого мы каждый год встречаемся на острове Имегелин.
— Что меняете? — заинтересовался старик.
— Мы привозим оленьи шкуры, — морянин кивнул в сторону кавралина. — Их Омрын добывает у чавчу. Они нам — одежду, посуду, другие товары.
— Одежду? — переспросил Умку. — Брони? Панцири из кожи или кости?
Луораветлан, будь то оленеводы или моряне, пренебрегали женской работой и часто не умели себя вооружить, но при этом не видели ничего постыдного в том, чтобы приобрести необходимые воинские принадлежности у соседей: инук или коряков. Такая торговля стала особенно важной после того, как пришельцы с запада запретили продавать оленеводам предметы из железа.
— И броню тоже, — сказал Омрын.
— Так вот, в этом году торговля должна непременно состояться, — продолжил вождь Рыргин. — Мы условились, что выше счета шкур привезем и заберем столько товаров, сколько сможем увезти. Нельзя, чтобы обмен сорвался. В большом убытке тогда окажемся и мы, и инук, конец торговле будет.
Умка сразу сообразил, в чем заключалась проблема. Первоначально обмен предполагалось осуществить на санях, но неожиданное тепло спутало планы кавралина. Лед растаял, и условленные для встречи острова стали недостижимы для саней.
— На Инетлине живет племя большеротых, — напомнил старик, — сделали бы их своими посредниками.
— Раньше так и делали, но большеротые стали ненадежны, — Омрын покачал головой. — Инук на них не раз нападали, могут просто наши товары отобрать и не оставить оговоренную плату.
Умка беспокойно поерзал на месте. Он по-прежнему не понимал, зачем торговец и моряне из Улык беспокоят его разговорами о своих трудностях.
— Мы вот что придумали: когда лед начнет сходить — переправимся на лодках на Имегелин и там сами с инук произведем обмен.
— Ничего у вас не выйдет, — отрезал Умка, — зря байдары испортите или совсем утонете.
— У нас лучшие на побережье мореходы, — похвастал Кляу. — И не в такой ледоход в плавание ходили и ни одной лодки не потеряли!
— Ну а мы-то вам зачем? — напрямик спросил Умка.
— Расскажешь ему, Омрын? — осторожно спросил вождь.
Умка нахмурился. На севере не принято было вести долгие и бессмысленные разговоры из чистой учтивости или тем более утаивать что-то от собеседника. Еще большее раздражение у старика вызывала почтительность, с которой моряне обращались к кавралину. Между Умкой и Омрыном существовала давняя неприязнь, которая временами едва не перерастала в открытую вражду.
Элгар напрягся, увидев помрачневшее лицо старика. Как и большинство луораветлан, Умка был вспыльчивым и легко раздражимым. Несмотря на нерушимые законы северного гостеприимства, не раз между настоящими людьми по нелепому поводу вспыхивали ссоры, последствием которых была кровная вражда или даже война. Не раз из-за неосторожно брошенного слова мужчины хватались за оружие или убивали обидчиков голыми руками. Умка мог переломить Омрына как сухую щепку. Торговец понимал это и был осторожен.
— Замолчи, Рыргин, — сказал коротышка. — Послушай, Умка. Говорят, что у инук, живущих на другом берегу пролива, появился новый предводитель. Непобедимый воин и прирожденный вождь.
— Повезло им, — хмуро бросил старый медведь. Он, наконец, начал понимать, что привело этих людей в его одинокий валкаран.
— Говорят, он убил старого вождя, — энергично размахивая руками, заголосил Рыргин. — Говорят, разбил в бою тех, кто обижал инук и собрал вокруг себя несметное войско!
— Почему тогда я про него ничего не слышал? — спросил Умка.
— Ты же для обмена к оленеводам ходишь, так?
— Так.
— Им до наших новостей дела нет, — Кляу махнул рукой. — У моря мало моховиков и негде выпасать стада, поэтому чавчу не знают, что происходит в наших краях. Они торгуют с инук, это верно, но только через кавралинов, а те через нас.
— Лучше бы им поинтересоваться, — добавил Омрын. — Если торговля остановится, оружие и брони брать будет неоткуда. Придется чавчу или самим учиться их делать, или выменивать у коряков. А зачем корякам оленьи шкуры? У них своих оленей бесчисленные стада.
Все сидящие у очага мужчины замолчали, раздумывая над тем, какую важную роль в их жизни занимали острова и происходящая на них торговля.
— Мы пришли, чтобы просить тебя о помощи, — признался Рыргин. — Омрын меня отговаривал, считает, что ты не согласишься. Но я решил, что нужно попробовать. Кто еще прославился как непревзойденный воин? Кто убил Якунина? Все знают про Умку-великана.
— В Якунина с десяток стрел попало, прежде чем я его копьем прикончил, — нехотя сказал старик.
— Все равно, одного твоего присутствия хватит, чтобы испугать инук, — настаивал на своем Рыргин.
Умка не спешил соглашаться. Он понимал, что гости многое недоговаривают. В былые времена вражда между племенами не была редкостью, но торговля на время войны прекращалась. Моряне из Улык опасались нового вождя инук, но при этом искали возможности произвести обмен. Предстоящая встреча была для них настолько важна, что они готовы были пойти на немалый риск. Умка не боялся смерти, но ему претила мысль о том, что его могут использовать.
«Если я вступаю в бой, то по своей воле сам выбираю противника, — подумал он. — Элгар, скорее всего, попросит принять это соблазнительное предложение. Молодость слепа, когда дело касается войны и любви».
К его удивлению Элгар не торопился вступать в разговор. Он сидел неподвижно, скрестив ноги и положив руки на колени. Хотя младшим не годилось перебивать вождей и старейшин, но юноша был уж слишком вежлив. Другой проявил бы интерес, а Элгар сохранял ледяное спокойствие. Умка задумался о том, как он плохо понимает приемного сына.
«Вдвоем мы легко можем справиться с тобой и твоими морянами, Омрын, — подумал Умка, — убьем вас и утопим в оттаявшем море. Укрепим недобрую славу здешних мест и обезопасим себя от возможных неприятностей. Из твоих предложений, кавралин, все равно никогда ничего путного не выходило. Закон гостеприимства? Как он помог мне, как он в прошлом помог моей семье?..»