Эвелин поступила на первый курс в шестнадцать лет, а какой нормальный студент станет тратить время на странную девчонку, которая к тому же является несовершеннолетней, когда вокруг столько милашек, вполне доступных и готовых на все! Отверженная и одинокая, Эвелин с головой ушла в занятия и в восемнадцать лет уже заканчивала старший курс.
Вот тут-то у парней и открылись глаза — неожиданно все заметили, что зубрила Лоусон, оказывается, весьма недурна собой. Возрастной барьер больше не защищал ее… И вот, несчастная Эвелин, наивная и неопытная в свои восемнадцать лет, внезапно оказалась в окружении каких-то… осьминогов, со всех сторон тянущих к ней свои жадные щупальца. Перепуганная, расстроенная, она постаралась поглубже зарыться в книги и начала разрабатывать жесткую систему самозащиты.
И вот результат… Двадцативосьмилетняя Эвелин Лоусон, опытный специалист по световым волнам и оптике, доктор физики — стоит здесь, около двери, испуганная и трясущаяся оттого, что мужчина назвал ее «соблазнительной».
Премерзкое чувство!
По всей видимости, полковника Уиклоу вовсе не отпугнула ее враждебность, более того, он принял ее вызов. Эвелин с досадой хлопнула себя по лбу! Идиотка! Это же ясно, как день: полковник принадлежит к особой породе людей, он испытатель, для которого риск и вызов опасности стали образом жизни! Чтобы оттолкнуть его, ей нужно выбрать совсем другую линию поведения! Нужно было предстать перед ним смирной и кроткой овечкой, с примесью легкого кокетства… Да, но ведь она совершенно не умеет кокетничать! Что же, придется постигать азы сексуальной грамоты в двадцать восемь лет. Так что, возможно, еще не все потеряно! Может быть, она еще сумеет одурачить этого солдафона…
Но тогда на нее тут же обратят внимание ценители именно такого типа женщин… Черт побери, похоже, она здорово влипла… Что ж, остается лишь одно — любой ценой выдержать поединок с этим Томасом Уиклоу!
Войдя в свою комнату, Том тут же сбросил форму и нижнее белье и встал под холодный душ. Через несколько минут он снова почувствовал себя человеком. Черт бы побрал эту жарищу, она высасывает всю влагу из тела, даже глаза кажутся сухими.
И все это ради «Крошки». Она должна быть окружена самой строгой секретностью, а для этого военно-воздушная база в Розуэлле подходила как нельзя лучше. Несмотря на спартанский быт и отсутствие удобств, Том Уиклоу был доволен тем, что «Крошка» находится в безопасности, и вовсе не торопился выпускать ее в свет. Это должно произойти после того, как Конгресс утвердит финансирование. Вот тогда «Крошку» увидят многие… Несмотря на принципиально новую конструкцию, внешне она почти не отличалась от модели R-25. Это-то и давало возможность проводить испытания в Розуэлле, а не в Аламосе, штат Колорадо, где традиционно проводились подобные полеты. Любопытные искали сенсации именно там, в Аламосе, а здесь, в Розуэлле, среди множества различных самолетов, участвующих в учениях, «Крошка» оставалась никем не замеченной.
Он думал о «Крошке», но перед глазами стояла Эвелин Лоусон, и он усмехнулся, представив, как приручит эту колючку. Внезапно Том почувствовал жар — это под холодным-то душем, — быстро выключил воду и вышел из ванны. Да, если ему удастся затащить ее к себе под душ, вдвоем они наверняка сумеют превратить воду в кипяток.
Слегка вздрагивая, Том стоял под кондиционером — холодный воздух приятно обдувал обнаженное влажное тело. Однако даже эта процедура не уменьшила томление в паху. Том сердито приказал себе выбросить Эвелин из головы.
Хорошенько обсохнув, он прошел в крошечную клетушку, используемую как кухню, и сделал себе сэндвич. Разгуливая голышом по дому, он получал своеобразную разрядку. Половину своей жизни Том провел в армии. Он безупречно исполнял все правила, подчинялся запретам и постоянно носил форму, прекрасно чувствуя себя в ней на работе и дома. Однако иногда странное первобытное чувство поднималось откуда-то из глубин его души и приказывало: «Хватит!»
Он вырос на конном ранчо в Небраске, и когда появлялась возможность, возвращался туда отдохнуть. Он оставался там на неделю или даже на две, объезжал диких лошадей — и это тоже каким-то образом утоляло дикое первородное беспокойство его души. Но теперь это стало невозможным, он по горло занят испытаниями, свободного времени нет. Только и остается, что разгуливать голышом по комнате… Единственной одеждой, от которой Уиклоу никогда не хотел бы избавиться, был его летный комбинезон. Если бы он мог, он проводил бы в небе все свое время — и был бы абсолютно счастлив.