В итоге Альберто решил справиться с проблемой своего внешнего вида самостоятельно. Вода из-под крана сильно отличалась от морской, а потому ему показалось, что сможет научиться оставаться в ней человеком. Часами сидя в ванной, он пытался запретить себе обращаться в монстра. Но чешуя всё равно отрастала, как бы Альберто не старался остановить превращение. Ему не помогала ни сила воли, ни жёсткая мочалка, которой он с силой тёр руки и ноги, расчёсывая до мелких царапин так, что потом приходилось их прятать под одеждой.
— Альберто, ты там не утонул? Может сходишь погулять? Ты в последнее время стал каким-то тихим. У тебя всё в порядке? — раздался за дверью встревоженный голос Массимо, когда Альберто в очередной раз надолго закрылся в ванной.
— Нет! Со мной всё хорошо! — выкрикнул тот, резко выскочив из воды и начав быстро собираться, заметая следы. Не дождавшись окончания трансформации, он натянул на себя штаны и футболку, намереваясь незаметно выскользнуть в свою комнату, но Массимо мягко остановил его в дверях.
— Подожди, Альберто. Я стал замечать, что после тебя в ванной остаётся чешуя… Меня это беспокоит. Ты случайно не заболел?
— Простите, синьор Марковальдо. Я не специально, — смутился Альберто, стараясь поскорее придумать оправдание. — Наверное, это из-за сезонной линьки…
— Я всё же уточню у семейства Пагуро, в каких случаях такое происходит, — с сомнением произнёс Массимо, от чего Альберто по-настоящему запаниковал.
— Не выгоняйте меня, пожалуйста! — вдруг выпалил он и зажмурился, будто ожидая удара.
— С чего ты решил, что я вообще собираюсь тебя выгонять? — в свою очередь удивился Массимо.
— Из-за того, что я… — Альберто попытался объяснить свою тревогу, но задумался, не зная даже, что сказать. Он и сам не до конца понимал, почему чувствовал себя виноватым и застигнутым на месте преступления. К горлу подступил комок, не давая как следует выговориться. Наружу вырывались лишь очередные вопросы. — Я многого не умею? Не такой, как все?
Массимо ухмыльнулся в усы и добродушно потрепал Альберто по голове, набросив на него полотенце.
— Всему можно со временем научиться. Да и разве плохо, если ты не такой, как все? Это делает тебя по-настоящему особенным. Я лишь переживаю за твоё здоровье. Мало ли какие болезни бывают у морских жителей? Пусть мы и разные, но всё же во многом похожи.
Альберто шумно шмыгнул носом, сдерживая подступившие слёзы. Противный голос в голове продолжал нашёптывать ему гадости. Но Массимо видимо это почувствовал, раз спросил, выдержав короткую паузу:
— Может ты всё же мне расскажешь, почему подумал, что из-за такой ерунды я тебя выгоню? Не бойся. Я не собираюсь от тебя отказываться. И никогда этого не сделаю.
Альберто будто оглушили. Он заплакал — сразу и без всхлипов, неожиданно даже для себя самого, словно какая-то тонкая преграда, что сдерживала поток его слёз, разом рухнула. Для Альберто чувства оказались настолько сильными, что их невозможно было скрыть, а накопившиеся эмоции вдруг вылились влагой из глаз. Слёзы потекли по щекам, оставляя после себя ярко-фиолетовые дорожки, но Альберто даже не попытался их вытереть или отвернуться, чтобы спрятать. Он больше не переживал из-за того, как выглядит со стороны, ведь ему доказали, что это не так важно. Впервые Альберто плакал от счастья и осознания, что его действительно любят.
Да, Массимо был обычным человеком. Он не имел ни малейшего понятия о физиологии морских жителей. У него не было ни жабр, ни плавников, ни хвоста. Но он сделал именно то, что не смог кровный отец Альберто. Понял его. И принял таким, каким тот был — со всеми сложностями и недостатками, будто родного.
— Я тебя не оставлю, слышишь? Всё хорошо. Я рядом, — сказал Массимо. А потом крепко обнял Альберто, прижав к себе и давая ему уверенность в том, что его защитят и не бросят.
Что-то произошло в тот момент. Что-то, чего Альберто давно не хватало. Он ощутил спокойствие и тепло в груди, передавшееся через объятия Массимо. Альберто почувствовал себя дома. Он обрёл нечто новое — нечто настоящее, называющееся семьей.
***
Спустя несколько занятий с прописью Альберто решил самостоятельно написать Луке. До этого ему приходили письма, но ответить на них он стеснялся, потому просил Массимо ему помочь. Теперь же, набравшись храбрости, Альберто воевал с разбегающимися мыслями, вооружившись ручкой и листом бумаги. Заняв позицию за обеденным столом на кухне, он долго сидел, аккуратно выводя каждую буковку. Ему было сложно, но он очень старался, расписывая всё, что произошло в последнее время в Порто Россо. От такого усердия на лице у него даже выступили капельки пота, от чего физиономия пошла мелкими фиолетовыми крапинками. Но Альберто не обращал внимания: он был полностью в творческом процессе, немного приукрашивая действительность своими маленькими фантазиями и рисунками.
— У тебя хорошо получается, — похвалил его Массимо, когда ему вручили результат трудов на проверку.
— Спасибо, папа! Представь, как удивится Лука с Джулией, когда увидят, что я сам всё написал! — счастливо произнёс Альберто, сначала даже не осознав, что именно он сказал. Слово «папа» как-то само сорвалось с его губ — бессознательно, но так правильно. Массимо казался кем-то гораздо более важным, чем какой-то синьор. Ему определённо подходила роль человеческого отца. Альберто с лёгкой опаской посмотрел на Массимо, ожидая от него реакции. Но тот лишь тепло улыбнулся в усы и сказал мягко:
— Им понравится твоё письмо, сынок.