— Спасибо! — прошептал Реджи, зажав в руке бумажку с направлением в свою часть, он лёг на скамейку, поджав под себя ноги и подложив под голову локоть.
— Пошли на хуй, суки! — прошептал он, криво улыбаясь, перед тем как провалиться в сон.
Мотор гудел ровно, правый и левый двигатель работали отлично. Реджи поймал себя на том, что рот его невольно растянулся в глуповатой улыбке. Всё-таки он любил летать! Может быть больше всего на свете. Почему-то ему вспомнилась Хана, со своими угловатыми коленками, Реджи решил гнать от себя эти воспоминания, он знал, что больше никогда её не увидит. Сейчас он снова пилотировал боевую машину, не истребитель конечно, а медленный пикирующий бомбардировщик, но, тем не менее, это был настоящий, хороший самолёт, и по тому как он уверенно отзывался на малейшее прикосновение руки к ручке управления, самолёт хороший. В чём-то он был даже лучше того истребителя, который безвозвратно сгинул в вонючем лесном болоте. Реджи вспомнил, что на его истребителе при разгоне единственного двигателя до максимальной скорости, шум и вибрации становились действительно пугающими, а ручка управления такой тяжёлой, что для того чтобы отклонить её хоть немного приходилось выбиваться из сил. Этот штурмовик, может быть из-за того что не разгонялся до таких скоростей, а может быть из-за наличия двух двигателей на крыльях, казался Реджи гармоничнее и как-то правильнее сделанным. Справа и слева перед ним летели два других таких же штурмовика, роль Реджи состояла в том, чтобы неукоснительно выполнять все приказы своего ведущего и не напортачить. Их задачей было нанести удар по железнодорожному узлу противника, разрушить его коммуникации на этом участке фронта. После возвращения в часть, Реджи долго не доверяли боевую машину. Несмотря на то что он был полностью оправдан, самолёт ему не давали. Командир авиаотряда смотрел на него косо, у Реджи и раньше с ним особенно отношения не ладились, а теперь он и вовсе стал изгоем в своей части. Дошло до того, что многие с ним даже не здоровались и обедал он теперь в одиночестве. Странно, что Реджи это не особо расстроило. Раньше он бы переживал из-за такого, но сейчас порою был даже рад, что может спокойно посидеть в одиночестве и ему не нужно слушать глупые разговоры своих сослуживцев. Он сам чувствовал, что изменился после возвращения, но не мог понять, что больше на него повлияло встреча с «лесниками» или тюрьма. То есть теперь он был даже рад своему одиночеству, но летать ему всё же очень хотелось. И вот, наконец, этот день настал. Реджи бросил взгляд на приборы, всё было в норме. Они уже должны были быть на месте, однако им пришлось сделать ещё один круг прежде чем Реджи увидел железнодорожную станцию. Его ведущий на бреющем полёте прошёл над путями, Реджи последовал за ним, он увидел людей в испуге поднимающих головы, кто-то разбегался, кто застыл на месте. Реджи увидел беженцев с чемоданами, маленьких детей сидевших на тюках с поклажей, вдоль платформ стояли старые пассажирские вагоны, ни одного солдата или техники стоявшей на платформах Реджи не увидел. На автомате он повторял все движения вслед за своим командиром.
— Третий, четвёртый, заходим на цель! Вслед за мной повторять!
Реджи показалось, что он ослышался.
— Первый! Командир! Там женщины и дети! Мы не можем…, — начал Реджи.
— Отставить разговорчики! Выполнять приказ, третий! — оборвал его ведущий. Его самолёт уже зашёл на разворот, готовясь начать пикирование. И вдруг Реджи захлестнула злость и ярость как во время поединка с Риндаманом, как во время драк под мостом в далёком детстве. Реджи потянул ручку на себя уходя вверх, развернувшись вслед за командирским штурмовиком он оказался над ним. Командир что-то кричал ему, в наушниках его голос стал визгливым и испуганным. Его самолёт уже заходил к перекрёсткам путей, готовясь начать бомбометание, когда Реджи поймал летящую перед ним командирскую машину в перекрестье прицела и нажал на гашетку. Пулемёты весело застрекотали, Реджи видел как куски обшивки отлетают от командирского самолёта, правый двигатель заглох и боевая машина свалилась вниз быстро теряя высоту. В наушниках Реджи слышал угрозы и отборную брань.
— Предатель! Выродок!
Реджи услышал стрекотание за своей спиной, его штурмовик содрогнулся. «Попал!» — подумал Реджи, он потянул ручку на себя, ощущая как она наливается тяжестью, от перегрузки у него заложило уши и кровь прилила к глазам, запульсировала в висках. Он вспомнил, как в лётной школе им строго запрещали делать подобные вещи.
— Или машина развалится или ваши глаза из орбит вылезут, салаги! — говорил им инструктор.