– А про каких? – послышались голоса. – Ну-ка, расскажи!
– Погодите, ребята, – говорю. – Рассказывать будем, когда придумаем, как вас на большую землю вывезти!
– Нет, сейчас рассказывай! – вихрастый мальчишка требует.
И все за ним:
– Да! Да! Давай, солдат! Про зверей!
Переглянулись мы с Маринкой. Что тут поделаешь?
– Ну, что звери, – начинаю, – они разные бывают. Каменные гиганты, например...
– Про гигантов не надо, – перебивает Сережа. – Дальше!
– Ну, или, скажем, шипохвост. Опаснейшая тварюга... то есть, прошу прощения. Животное. Хотя, говорят, он больше сродни грибам...
Смотрят угрюмо. Недовольны.
– Тогда что же, – бормочу. – Червь-секач бывает. У него клешня, как...
– Да это мы все знаем! – заявляет курносенькая девочка и отворачивается. – Тоже мне, про зверей он рассказывает!
Вижу, аудитория разочарована. Но тут вдруг на помощь мне приходит Маринка.
– Извините, товарищ капитан, – говорит. – Был один случай... вы тогда по ранению в госпитале лежали, с нами в рейд не вышли. А ведь мы с ребятами что-то совсем невероятное встретили... Даже докладывать не стали – все равно никто не поверит.
Смотрю – ушки навострили. А Маринка, серьезно так, продолжает:
– Сделали мы привал на берегу Ессейки. Костра не разводили, сидим, закусываем всухомятку. Как вдруг выходит из воды рыба и прямо на нас!
– Минутку, сержант. Кто выходит? – переспрашиваю.
– Рыба. Натуральный сом, килограммов на четыреста! Зубищи – во! – ладонь показывает. – Ноги, как у крокодила, на носу – бивень. А шустрая! Не успели моргнуть, как она хвать Глеба...
– Глеба?
– Ну, то есть хотела его схватить, да он не растерялся, вместо себя рюкзак подсунул!
Детишки рты разинули, слушают.
– Ну, ну, – говорю. – И что?
– И что! Пополам! – Маринка рубит воздух.
– Рюкзак?
– Рюкзак! А потом – на меня! Представляете? – это она детишкам. Те кивают дружно.
– Ужас какой! – говорю. – как же вы спаслись?!
– Как, как! Чудом! – Маринка задумалась. – Хорошо, у Баира зажигалка под рукой оказалась. Он к рыбе сбоку подбежал, зажигалкой чиркнул, тут она вся и вспыхнула.
– Рыба?
– Ну, конечно! Вода в Ессейке сами знаете, какая. Вот рыба и пропиталась, только чиркни.
– И сгорела? – спрашиваю.
– Вчистую! Одни угольки остались.
Смотрю на детишек, а у них у самих глаза, как угольки светятся, уши каждое маринкино слово ловят.
– М-да, – говорю. – Что же вы такой ценный экземпляр не уберегли? Наука теперь и не узнает, как эта рыба выглядела.
– Я знаю! Я! – закричала вдруг курносенькая девочка, подбежала к стене, провела по ней рукой...
И тут я, ребята, чуть не сел, где стоял. Стена осветилась во всю ширину, будто солнце в окно заглянуло, небо голубое засияло, а далеко внизу, смотрю, земля. Дома, деревья, дорога – и все летит навстречу.
– Вы... где это такую штуку взяли? – шепчу.
– С собой привезли, – Серега деловито так. – это глаз осы. Что она видит, то и мы.
– Вот она, рыба! – радуется девчонка.
И вижу – действительно. С кучи на кучу мусора пересигивая, несется здоровенная монстяра – рыбий хвост, рог на носу, зубастая пасть, а по бокам – лапы так и мелькают! И непросто несется, а приближается со спины к каким-то людям в военной форме.
Вдруг Маринка как закричит:
– Да ведь это наши! Стой! Не надо! – и к выходу.
Остальное я уж набегу сообразил, прыгая за ней через ступеньки.
Глаз осы. Телекамера на летящем беспилотнике. А там, в подвале – экран. Значит, Баир, Глеб и Славка лежат в засаде и не знают, что сзади к ним зверюга приближается.
Как же я бежал! Но Маринка все равно впереди оказалась.
– Баир, зажигалку! – вопит, перепрыгивает через лежащих и прямо нос к носу сталкивается с рыбой.
Та только рогом мотнула – Маринку отбросило через всю улицу, как куклу, и в стену дома ударило. Я на бегу сажу в рыбью морду из Макара номер 2873, но без заметного эффекта. А эти трое все глазами хлопают.
– Да поджигай же ее, суку! – ору Баиру.
И тут, наконец, полыхнуло. Глеб со Славкой еле успели отскочить с опаленными мордами. Баир кое-как уберегся, только хэбэшка на нем загорелась. Но мы его быстро притоптали – и к Маринке. Лежит, не шевелится, голова запрокинута.
– Девочка моя, – шепчу, – пожалуйста, будь жива!
– Руки убери, – стонет. – Знаю я вас...
Утер глаза рукавом по-быстрому. Вроде, никто не заметил.
– Ну, что, тореадор, – спрашиваю, – крепко приложилась?
– Нога... ох! И ребро. Ничего, терпимо. Помогите встать.
Подхватили мы ее под руки и бегом назад, в подвал. От рыбы точно, одни угольки остались, но ведь рыба эта, наверняка не последняя тут.