Те же самые репортеры, которым я говорил, чтобы они отвалили, когда они хотели сделать из меня героя, теперь фактически называли меня трусом. Эти журналисты, которые в такой ситуации первыми начали бы плакать, теперь говорили, что я убежал, что было ложью. Но даже если бы это было так, критиковать безоружного человека за то, что он убежал во время самой смертоносной массовой стрельбы в истории Соединенных Штатов, просто абсурдно. И СМИ передавали всем выжившим, что они трусы, раз убежали от пулеметного огня, а это уже совсем хреново. Я знал, что эти ублюдки тупые, но это меня шокировало.
Потом военные начали оставлять комментарии и говорить гадости. Это было очень жестоко, потому что благодаря Брендону у меня была видеозапись всей перестрелки, на которой было отчетливо видно, как я оставался в самом центре событий в течение семи из девяти минут, что она продолжалась. Мой шеф полиции не хотел, чтобы я выкладывал это видео, потому что боялся, что это вызовет большой резонанс в программе. Так что, как и в Майами, мне пришлось читать всю эту чушь и ничего не делать.
Одна из проблем знаменитости заключается в том, что СМИ могут просто напечатать ложь, и у вас не будет никаких реальных средств защиты. Дензел Вашингтон как-то сказал репортеру: "Если вы не читаете газету, вы не информированы; если вы читаете ее, вы дезинформированы". Мы живем в обществе, где все на первом месте. Кого это волнует? Выкладывайте. Нам все равно, кого это заденет, нам все равно, кого мы уничтожим, нам все равно, правда ли это. Просто скажите это, продайте это. Все, что вы практикуете, у вас будет получаться, включая BS".
Я побывал в нескольких больницах и развез продукты, но это не сделало меня счастливым, я был слишком зол. Вся эта история выбила меня из колеи: от желания помогать людям я перешел к нежеланию иметь с ними ничего общего. Брендону было не лучше, и я предложил убираться оттуда.
Глава 88. Шон
Мы с Брендоном полетели на Фиджи, чтобы заняться серфингом и отдохнуть от всего этого дерьма. Проведя там пару недель, мы решили посмотреть Новую Зеландию, поскольку она находилась не так далеко, а я там никогда не был. Мы летали на параплане, ходили в походы и катались на скоростных лодках по фьордам.
Благодаря социальным сетям все знают, где вы находитесь, независимо от того, знаете вы их или нет. Сноубордист Шон Уайт знал моего приятеля Стива Аоки, поэтому, когда он увидел мой пост из Новой Зеландии после съемок, он попросил мой номер. Он написал сообщение и сказал, что тренируется перед Олимпиадой в хаф-пайпе на соседней горе, и спросил, не хочу ли я прийти посмотреть. Когда я получил сообщение от Шона, я сказал своему помощнику найти вертолет.
Брендон, несколько девушек и я прилетели, чтобы встретиться с Шоном. Его 
команда подарила мне снегоход, и мы встретились с ним на полутрубе.
Шон начал с чего-то простого, а затем сделал сумасшедший двойной или тройной флип 1080. Он взлетел в стратосферу, вращаясь до такой степени, что я уже не представлял, откуда он знает, в каком направлении двигаться. Очевидно, он и не знал. Вместо того чтобы приземлиться на доску, он упал прямо на лицо.
Удар об острый край трубы расколол его лицо от рта до лба. Я в шоке наблюдал за тем, как он скользит вниз, пока не захрустел внизу, как скорпион. Тренеры и медицинский персонал бросились к нему, а я стоял на вершине трубы и думал: "Что за хрень я только что наблюдал? Всего тридцать минут назад я познакомился с легендой экстремальных видов спорта, а теперь он, возможно, умер у меня на глазах. Лужа крови окрасила снег, пока его везли в медицинский центр у основания холма. Мне сказали, что Шон будет жить, но его нужно срочно доставить в больницу.
"Возьмите мой вертолет", - сказал я им. "Он вон там".
Но по какой-то причине они заставили его ждать больше часа, пока один из них прилетит из больницы. Ему было очень больно, и они велели всем уходить. Мы вернулись к хаф-пайпу, гадая, сможет ли Шон снова кататься на сноуборде. Я чувствовал себя несколько виноватым, думая, не отвлек ли я его своим присутствием и не выбил ли из колеи.