Сэм нажал на газ, а я судорожно схватился за ремень безопасности. На первом повороте нас непроизвольно занесло, и меня осенило. Мало того что Сэм был ужасным водителем, теперь он пытался произвести на меня впечатление.
"Притормози, мать твою!" крикнул я, перекрывая рев мотора, что, конечно же, заставило его ехать еще быстрее. Я чувствовал себя как на американских горках из ада с Сатаной за рулем. Мы разогнались до восьмидесяти миль в час на Доэни Драйв. Холм и крутой спуск заставили нас разогнаться быстрее, а тормоза оказались менее эффективными.
Из ниоткуда перед нами выехал самосвал.
Я даже не мог заставить свои голосовые связки работать, чтобы выкрикнуть слова, поэтому просто указал пальцем, а Сэм нажал на тормоза. Машина покатилась по дороге, и я был уверен, что мы погибнем. Время замедлилось, весь мир остановился. Сэм резко повернул направо, на боковую дорогу, которую только что освободил самосвал, и мы не успели врезаться в него, казалось, на считанные дюймы.
"Стой! Стой! Стой!" крикнул я, и Сэм затормозил. Я выпрыгнул из кабриолета в безопасное место.
"Давай, Блиц", - ныл Сэм. "Я буду ехать медленнее, обещаю".
"Пошел ты! Ты не годишься для дороги!" Он умолял меня сесть в машину, но я его не слушал и поехал домой на UberX. Сэму, видимо, было не по себе, потому что в тот же день он перевел на мой счет 700 000 долларов из своего долга.
Через несколько часов Сэм позвонил и предложил пойти на хоккейный матч. У него были места на стекле, семь горячих девушек, и он обещал, что за рулем будет его телохранитель. Конечно, Сэм опоздал, и мы приехали на арену только через двадцать минут после начала игры. Люди заняли наши места, так как игра уже практически закончилась.
"Пожалуйста, уберите крестьян с наших мест", - приказал Сэм работникам стадиона.
Когда мы пробирались к своим местам, Сэм вступил в словесную перепалку с отцом средних лет, сидящим со своей дочерью. Сэм сказал что-то резкое, и парень сбил с головы Сэма шляпу. Сэм нанес около пятнадцати ударов, ни один из которых не попал в цель. Я с ужасом наблюдал, как трибуны набросились на Сэма. Там были все эти владельцы абонементов, которые сидели рядом друг с другом игру за игрой, и один из них был массивным трехсотфунтовым белым парнем, который прижал Сэма к стеклу своим предплечьем.
Я вскочил со своего места и взял Корнфеда в удушающий захват. Это было непросто, потому что у парня почти не было шеи; казалось, что его плечи просто прикреплены прямо к голове. Я думал, что он повернется и оторвет мне голову от шеи, но он продолжал держать внимание на Сэме. Я находилась под его подбородком, так что удушение было глубоким. Я сжимала его все сильнее и сильнее, пока он наконец не отпустил Сэма.
Пришла охрана и разняла их. Задав несколько вопросов, они забрали Сэма. Он заверил нас, что вернется, и велел оставаться на своих местах. Я видел, как охрана попросила у него удостоверение личности, и в воздух взметнулось облако воздуха, когда он достал его из кармана. Я подумал: "О Боже, он наконец-то сделал это. Он отправляется в тюрьму.
Мы продолжали смотреть игру, гадая, посадят ли Сэма в тюрьму или по какому-то божьему промыслу выпустят сумасшедшего на свободу. Примерно через пять минут я пошел проверить, как он там. Он был в наручниках, и, судя по всему, его собирались арестовать. Не может быть, чтобы у него не было при себе хотя бы восьми шаров, поэтому я очень волновался.
Его посадили в тюрьму, но он каким-то образом вышел оттуда в ту же ночь. Впоследствии я узнал, что, очевидно, существовала целая система арестов Сэма, в результате которых не было предъявлено никаких обвинений. Я предположил, что у него был какой-то дипломатический иммунитет или что он был правительственным информатором. Правительственный информатор казался наиболее вероятным, но мысль о том, что обкурившийся Сэм сотрудничает с федералами, заставила меня громко рассмеяться.
В начале года я сказал Сэму, что он безнадежен и что я больше не буду играть с ним в покер, потому что он настолько плох. После того как я бросил его, Илья, азартный игрок/букмекер с высокими ставками, отправил Фила Айви играть с Сэмом и начал бронировать все его крупные спортивные мероприятия. Когда Сэм не захотел платить, на улице заговорили о том, что к нему послали людей, чтобы поговорить с ним. Мне сказали, что они сняли с него около 80 000 000 долларов и получили 50 000 000 долларов, прежде чем федеральное обвинение вывело синдикат из строя. Обвинения касались всего Нью-Йорка со связями в русской мафии.