Marquee заплатили мне 75 000 долларов за часовое выступление в их клубе. Они посадили за мой стол двадцать моделей, поставили в центр алкоголь на 10 000 долларов и зарезервировали соседнее бунгало, чтобы я мог улизнуть и трахнуть девушек. Большинство богатых парней, которых я знал по покерной сцене, заплатили бы клубу 75 000 долларов за такие условия. В клубе даже проводился конкурс двойников Дэна Билзериана с главным призом в 10 000 долларов.
Я думал, что девушка, пристающая ко мне, - это безумие, но я еще ничего не видел. Вскоре после того, как я сел за столик, ко мне подошла девушка, посмотрела мне в глаза и сказала: "Я хочу тебя трахнуть". Несколько девушек схватили меня за член; это было конкурентно и агрессивно. Все пошло как по маслу. Чем больше девушек добивались меня, тем больше это заставляло других хотеть того же. В детстве мне хотелось больше внимания, но в самых смелых мечтах я не представлял себе такого сценария. А ведь все только начиналось.
Глава 66. Саманта и друзья
Я зарабатывал около 80 000 долларов за ночь на чаевых, устраивая еженедельные игры в покер в своем доме в Лос-Анджелесе. Игра возникала, когда особенно плохой игрок хотел сыграть, а остальные места были заполнены посредственными рекреационными игроками. Я говорю "посредственные", но в казино, если кто-то из этих игроков садился за стол, срабатывали сигналы "бэт"; профи продавали своих сестер за место. Начальный бай-ин составлял всего $50 000 - $100 000, но парни регулярно проигрывали миллион или больше за ночь. Девушки-массажистки в лифчиках и двенадцатисантиметровых юбках подавали напитки и растирали парням плечи, пока те играли.
Эшли была великолепна и делала потрясающий массаж. Я наслаждался ее работой, одновременно посылая обнаженную натуру Саманте, другой покерной девушке за столом, у которой было идеальное тело и большие сиськи. Жизнь была хороша, и я начал лениться в том, что касалось игры, которую я вел с женщинами. Эшли увидела, как я переписываюсь с Самантой, и пошутила по этому поводу.
Когда покер закончился и все игроки ушли, Эшли спросила, можно ли ей остаться у меня дома, пока она не протрезвеет.
"Конечно, берите комнату в конце коридора справа".
Я произвел окончательный подсчет фишек, убрал книги, а затем отправился в свою спальню. Я открыл дверь, и увидел, что Эшли раскинулась на кровати с огромной ухмылкой на лице, а не отсыпается в гостевой комнате. Я понял намек.
Она стояла на коленях с моим членом во рту, когда через минуту в дверях спальни появилась Саманта.
"О, Боже", - удивилась Саманта.
Я подошел к двери, взял Саманту за руку и повел ее в комнату. Она начала целовать меня, но не стала сосать мой член или заниматься сексом. Через минуту я сказал ей уйти. Она вышла из комнаты, и в ней снова остались только Эшли и я. Но теперь она не хотела трахаться ни с тем, ни с другим. У нее хватило наглости упомянуть, как важна для нее ее вера, пока она отсасывала у меня. После того как она затеяла весь этот перепихон с отговоркой "слишком пьяна, чтобы вести машину", она даже не сняла юбку. Она продолжала сосать мой член, пока Саманта снова не вступила в схватку. Они начали целоваться, но Саманта отказалась взять мой член в рот, потому что сказала, что у нее есть парень. На этом игры мне официально надоели. Я выгнал Саманту во второй раз и позвонил Виктории.
"Иди сюда", - сказал я ей. "Я собираюсь трахнуть тебя, а здесь есть девушка, которая будет смотреть".
Виктория ворвалась через десять минут, включила весь свет и воскликнула: "Кто эта шлюха?". Я сказал ей остыть и немного приглушил свет. Она опустилась на меня, а затем приказала Эшли: "Соси его член, шлюха". Эшли выполнила приказ, пока Виктория раздевалась, а затем отпихнула ее с дороги. Виктория болтала без умолку все время, пока мы трахались.
"Тебе нравится смотреть, как мой парень трахает меня, шлюха?"
Когда мы поменялись позициями, она схватила Эшли за волосы и сказала: "Соси его член. Я хочу, чтобы ты задохнулась", - и заставила ее опустить голову. Это было очень агрессивно, но горячо, и Эшли это удивительно нравилось. Внезапно Виктория сменила тон, стала такой невинной и застенчивой и мило попросила: "Пожалуйста, трахни меня, папочка, я была хорошей девочкой".
Когда я вышел из душа, Виктория устраивала Эшли настоящий ад. Она действительно ее недолюбливала, и я поняла, что весь секс втроем был ее версией ненавистного траха.