Нельзя сказать, что сама по себе идея непрерывного формирования новых соединений была изобретением отечественной военной мысли. Сам Свечин в «Стратегии» указывает на близкий аналог «перманентной мобилизации»:
«В 1870 году, в течение первого месяца военных действий, пруссакам удалось запереть и обложить в Меце лучшую французскую армию Базена, а следующую армию, Мак–Магона, взять в плен под Седаном. Ничтожные остатки французских кадров, моряки, пожарные, части, находившиеся на пути к формированию, были собраны в Париж и там обложены пруссаками. Французские провинции казались совершенно беззащитными; однако Гамбетта, опираясь на экономическую мощь Франции и открытые морские сообщения, сумел развернуть по всей Франции широкую мобилизационную работу: за 4 месяца своей работы Гамбетта формировал в среднем по 6 тыс. пехотинцев и 2 батареи в сутки. Мольтке был положительно озадачен быстротой, с которой вырастали новые неприятельские войска, в декабре 1870 г. он писал генералу Штиле: «…В операциях, увенчавшихся беспримерными успехами, немецкая армия смогла взять в плен все силы, которые неприятель выставил в начале войны. Тем не менее, в течение только трехмесячного срока Франция нашла возможность создать новую армию, превосходящую по числу погибшую».
Ту же задачу, что и французскому командованию, пришлось решать военному и политическому руководству СССР в 1941 г. «Седаном» Красной Армии стала цепочка «котлов» по всему фронту в сентябре — октябре 1941 г.
К счастью для нас и для всего человечества, в Третьем рейхе не были должным образом оценены события франко–прусской войны, хотя немецкие военные мыслители XIX столетия были всерьез обеспокоены этим доселе не виданным явлением. А. А. Свечин в «Стратегии» так описывает реакцию немецкой военной мысли на действия правительства Леона Гамбетты:
«Средства неприятельской страны представляются почти неистощимыми и могут поставить под вопрос быстрый и решительный успех нашего оружия, если наше отечество не ответит равным усилием».
В дальнейшем Мольтке многократно повторял:
«Эта борьба нас удивила с военной точки зрения в такой степени, что поставленный ею вопрос придется изучать в течение долгих лет мира».
Сам Мольтке–старший, взвесив все приведенные обстоятельства, пришел к мысли, что в борьбе на два фронта нельзя рассчитывать на сокрушение в течение одного года войны ни Франции, ни России, и остановился на плане войны на измор, с обороной против Франции и нанесением России удара с ограниченной целью, в направлении на Седлец. Но теоретически поставленный Мольтке вопрос освещен но был, так как это освещение является возможным только при условии коренной ломки традиционных положений стратегии. Действительно, если Гамбетта сумел добиться крупных результатов, будучи вынужден импровизировать новые формирования во всех деталях, то, при известной подготовке, мобилизация новых сил государства могла бы создать еще более внушительную и прочную вооруженную силу. Однако наследники Мольтке–старшего на посту начальника Генерального штаба не придали событиям успешной для Германии войны должного значения.
Спустя 70 лет технологию правительства Гамбетты повторили, с куда большим успехом, И. В. Сталин и Б. М. Шапошников. Было бы, конечно, ошибкой считать, что советский Генеральный штаб руководствовался тщательно продуманным в предвоенные годы планом. Последний предвоенный мобилизационный план февраля 1941 г. вообще не предусматривал формирования второлинейных соединений в первый год войны. Начавшееся в июле 1941 г. формирование новых соединений, в том числе из кадров НКВД, было чистой воды импровизацией. Однако, как и всякий удавшийся экспромт, эта импровизация была проработана теоретически и частично практически (в годы Гражданской войны). Роднила с действиями Гамбетты советскую «перманентную мобилизацию» опора на сильную экономику. В 30–е годы в СССР была построена промышленность, позволившая вооружить второлинейные соединения. Кроме того, в связи с перевооружением армии было накоплено некоторое количество формально устаревшего вооружения, например русские пушки-»трехдюймовки». По предвоенному мобилизационному плану имелась 200%-ная укомплектованность дивизионными орудиями 76,2 — мм калибра, что позволяло вооружать ими вновь создававшиеся дивизии. Переход на самозарядные винтовки создавал определенный запас обычных винтовок для не предусмотренных предвоенными планами формирований.