Если это будет слишком, передала Софи, ты должен сказать мне, хорошо?
Сира прикусила нижнюю губу.
- Подожди секунду.
Ослепительные вспышки прошли через озеро, и десятки изящных черных лебедей появились из искр, заправляя свои темные крылья, когда они скользили по стекловидной воде.
- Лебеди помогают мне сосредоточиться, - объяснила Сира. - Особенно черные.
Я помню, как ты говорил мне это.
Софи подскочила, когда у их ног появилось больше лебедей, подергивания благородных голов наполняло воздух слегка скорбными писками.
Это значит, что ты помнишь Черного Лебедя?
Сира протянула руку, чтобы погладить ближайшего лебедя по шее.
- Слова кажутся знакомыми. И есть мерцания. Ощущение срочности, и... что-то вроде предупреждения. Но не настолько, чтобы думать обо всем.
Это все еще хорошо, сказала ей Софи. Тогда нам есть с чего начать.
- Я думал, что мы начнем с того, как долго это было.
Ты уверен, что справишься?
- Я ни в чем не уверен. Но... это худшее, чем ты собираешься поделиться?
Нет, призналась Софи, решив быть честной.
Лебеди взмахнули крыльями, и их писки стали стонами, это было тяжело слышать, когда Сира пробормотала:
- Тогда скажи мне.
Свежая нить тепла увеличила умственную силу Софи, придав ей смелости сказать, что прошло около тринадцати лет.
Ледяной дождь разгорелся вокруг них, соответствуя слезам Сиры.
- Это так... долго.
Так и есть, сказала ему Софи. И... это моя вина. Ты прошел через все это, потерял все эти годы, чтобы защитить меня.
Признание уничтожило что-то внутри Софи. Но дождь Сиры оказался теплее, пока не стал туманом, витающим вокруг них.
- Мне пришлось защищать мунларка, - прошептала она, протягивая руку, чтобы погладить Софи по щеке. - И я знал о рисках. Я едва помню, как выгляжу... или каково это - просыпаться. Но я всегда знал, что это мой выбор. И... которому я должен был доверять.
Прентис использовал подобную фразу раньше... в первый раз, когда Софи попыталась обыскать его воспоминания.
Мы должны доверять друг другу.
Он доверял ей.
Рассчитывал, что она его починит. Взял на себя этот невообразимый риск.
И она подводила его все это время.
Но больше нет.
Уайли хотел, чтобы я сказала тебе, что ему все равно, как долго это было, передала девушка. И что он любит тебя.
- Уайли.
Имя вернуло солнце, расплавив туман и отбросив блеск золота на перья черного лебедя.
Но облака медленно вернулись.
- Он, должно быть, совсем взрослый.
Он на Восьмом Уровне Ложносвета, призналась Софи. И он скучал по тебе каждый день, но никогда не терял надежды, что ты вернешься. И Тиерган принял на себя удивительную заботу о нем.
- Тиерган?
Сердце Софи остановилось.
- Почему Тиерган заботился о нем?
Это... не важно.
Гром раздался вокруг них, и лебеди рассеялись.
- Почему Тиерган заботился о нем. Что я.. что Сира... они вместе?
Нет! заверила Софи. Это не так.
- Тогда как?
Это... сложно объяснить.
- Попытайся.
Не сейчас.
- Почему?
Далеко, далеко Софи могла чувствовать давление на ее правое плечо... предупреждение Кифа.
Потому что для тебя это становится слишком.
- Я решу, когда это будет слишком! Это то, что ты имела в виду, когда сказала, что будут вещи и похуже? Что-то с Сирой?
Софи попыталась вернуть свои мысли... попыталась раствориться в мыслях и призраке... но Сира схватила ее за запястье железной хваткой, приковав ее к сознанию Прентиса.
- Скажи мне!
Хорошо, пообещала Софи. Но только когда твои эмоции будут под контролем.
- Меня не волнуют мои эмоции!
Будут, если это отбросит тебя на месяцы назад.
- Думаешь, я могу просто забыть об этом? Думаешь, вопрос не будет в ловушке здесь со мной, греметь в моей голове, пока я жду и жду, пока ты вернешься?
С каждым словом у Сиры расширялись черты лица, и ее рыжие волосы становились черными и закручивались в дреды, когда ее кожа темнела, а тело растягивалось все выше.
Новая форма была размытой и нечеткой... как рисунок мелом ребенка.
Тем не менее, Софи знала, на кого она смотрела.
Прентис?
Он боролся за кивок, и свежая трещина грома потрясла декорации, отправив в небо последнего из лебедей.
Тепло врезалось в разум Софи, в паре с мягким, голубым бризом. Но ни то, ни другое не помешало озеру ворваться волной и разбиться об нее, перетащив ее в пузырь чернильного черного.
- Просто скажи мне, - молил Прентис. Его форма выглядела еще неряшливее в темном кармане. И голос звучал так же хрупко, как зубчатые воспоминания, которые роились вокруг них, рубя, измельчая и царапая.
Он повторил просьбу еще раз.
И еще раз.
И еще раз.
Осколки прорвались, впиваясь в кожу Софи. И когда они не смогли прорваться мимо ее ментальных щитов, они атаковали Прентиса, размазывая его усталую форму, как зубчатые ластики.
- Вот как это будет для меня, - сказал он ей. - Только это, бесконечно.
Осколки продолжали сверкать и размывать.
Пока его осталось совсем немного.
Поэтому, когда он повторил свою просьбу в последний раз, Софи рассказала ему все.
Каждую душераздирающую, уродливую деталь.
Пока осколки памяти не успокоились.
И последние огоньки Прентиса не исчезли.
Глава 65
- НЕТ!
Софи не была уверена, передавала ли она просьбу или кричала ее.
Но она чувствовала всплески теплого покалывания, пробивающиеся сквозь ее сознание, когда синий ветерок кружился все быстрее и быстрее.
Прентис, пожалуйста!
ПОЖАЛУЙСТА.
Ты должен вернуться обратно.
Она повторила крик, когда нырнула в зубчатые воспоминания... не заботясь, какой хаос она может найти на другой стороне.
Темное небытие ожидало... пространство настолько черное и пустое, что казалось, будто она падает в пустоту... пролетая все ниже, ниже и ниже, так быстро и так далеко, что она могла бы также пролететь через центр Вселенной.
Голубой ветер гнался за ней вниз - мчался вперед - успевал ее поймать.
И толчок заставил ее остановиться.
Думай.
Как будто раздался отдаленный голос, скандирующий:
- У тебя получится! У тебя получится! У тебя получится!
Уверенность смешалась с очередным приливом тепла, и она медленно вспомнила, что Прентис не мог уйти.
Он просто спрятался. И она могла его найти. Если бы она не сдалась.
С этой решимостью, подпитывающей ее, она схватила голубой ветер и потянула, придав ему форму перьев... великолепные небесные крылья, которые развевались при малейшем огоньке мысли и мерцали в темноте.
Пожалуйста, Прентис, передала она. Если ты не вернешься из-за меня, сделай это ради Уайли. Он любит тебя. Ты ему нужен.
Она повторяла мольбу снова и снова, пока тьма, казалось, не затянулась... пока не появились края за чернотой. Барьеры, которые удерживали звуки, заполняя пространство мягкими, петлевыми отголосками.
Некоторая небольшая часть ее разума нашла эффект знакомым, но она была слишком сосредоточена на добавлении изображений, чтобы задаться вопросом, почему. У нее не было много воспоминаний об Уайли, как ей хотелось бы... и слишком многие из них были душераздирающими. Но, возможно, Прентису нужно было это увидеть.