Поздно вечером машина въехала в деревеньку, где находился штаб полка. Возле дома, в котором помещался Бересов, Яковенко слез с машины, постоял с минуту и затем решительно отворил калитку. Он спросил у часового-автоматчика, у себя ли командир полка и, получив утвердительный ответ, взялся за дверную скобу. Но войти он не решался. Ему было стыдно и страшно.
«С какими глазами перед ним стоять? Прогонит или нет? — с тревогой думал Яковенко. — Неужели я совсем из доверия вышел? Эх, была не была!»
Он бросил на крыльцо свой мешок, плотно стиснул губы и решительно толкнул дверь.
Когда он вошел в комнату, Бересов, в распахнутом полушубке, с еще заиндевелым воротником, видимо только что вернувшийся с передовой, разговаривал с кем-то по телефону. Яковенко, вытянувшись, остановился у порога, ожидая, когда подполковник обратит на него внимание. Капитан готовился отрапортовать командиру полка по всей форме, и уже пальцы его правой руки сложились вместе, готовые взлететь к голове, но Бересов, не кладя трубки, повернулся и спросил, глядя недоуменно и сурово:
— Зачем пришел?
— Прибыл из медсанбата, товарищ подполковник!
Бересов недоверчиво покосился на рукав его полушубка.
— А направление взял?
Яковенко промолчал.
— Ну, садись, чего стоишь? — скупо усмехнулся Бересов.
Яковенко медленно опустился на краешек скамьи.
Лицо Бересова не предвещало ничего хорошего. Он сидел, сосредоточенно рассматривая доску стола. Видно было — Бересов что-то хочет сказать, но сдерживается. Яковенко знал: сейчас это бересовское молчание означает, что разговор будет тяжелым. Чувствуя, как с каждой секундой все падает и падает в нем уверенность в благополучном исходе этого разговора, Яковенко уже каялся в том, что пришел сюда.
Бересов поднял глаза и молча остановил свой взгляд на его лице.
Стараясь сохранять спокойствие, Яковенко встретил этот взгляд, строгий и пытливый. Но с каким облегчением он сейчас вскочил бы и убежал, чтобы больше никогда не чувствовать на себе этот сверлящий взгляд спокойных, чуть прищуренных глаз!
Но вот Бересов заговорил:
— Опять батальоном командовать хочешь?
— Так точно.
— А как ты думаешь, мне такой, как ты, комбат годится?
— Извините, товарищ подполковник, оплошал я под Комаровкой.
— Не то! — сердито бросил Бересов. — Неудачу я всегда простить могу. Ошибку прощу. Обман — никогда. А ты, голубчик, обманул меня!
— Но ведь я признался.
— Признался? — Бересов испытующе прищурился. — Это еще не все. Признание вину смягчает, но не прощает… Один раз ты меня, командира своего, обманул, так могу ли я тебе впредь верить, а?
Яковенко молчал. Только губы его дрожали, словно он пытался что-то сказать, но не мог.
— Ты понимаешь, до чего твое легкомыслие довести могло? — продолжал Бересов, не дождавшись ответа. — А ну, поверил бы я тебе сразу да стал бы батальонам новые задачи ставить? Да весь полк, может, из-за тебя в беду попал бы… Эх, а еще бывалым воякой считаешься!..
Набравшись духа, Яковенко решительно произнес:
— Прикажите — я село возьму. Я себя оправдаю… Ведь тогда я был уверен, что ворвусь. Я…
— Не якай! — оборвал Бересов. — Один не возьмешь. У тебя характер воинственный, да этого мало. Надо и военный характер иметь. Пора уж. Не сорок первый год. Научились храбрость на расчет перемножать. А ты все в этой арифметике путаешься!
— Я эту арифметику своими боками прошел.
— Бока боками, а головой — тоже пора!
Красный от волнения, Яковенко резко поднялся со скамьи.
— Товарищ подполковник! Разрешите командовать. Оправдаю. А если не верите, позвольте командиром взвода в бой пойти или хотя рядовым!
Бересов молчал, в раздумье постукивая трубкой по столу.
Яковенко с трепетом ждал решения.
А Бересов еще не решил, что ответить. Он отложил трубку в сторону, оперся ладонями о край стола и еще раз пристально поглядел на стоявшего против него Яковенко.
— Вот что, голубчик, — сказал он, медленно подбирая слова, — в батальон не пойдешь. И рядовым ты мне не нужен. Мне командиры нужны такие, которым я верить могу, как себе.
— Товарищ подполковник!.. Но Бересов перебил его:
— Вылечишься — поговорим! Все! — и встал, давая понять, что разговор окончен.
После того как Яковенко ушел, Бересов долго сидел за столом, покусывая мундштук пустой холодной трубки… Потом подошел к телефону и велел соединить себя с начальником политотдела дивизии.