— Как это: ты наняла Вианд своим телохранителем? — Айлин смотрела на меня, как на сошедшую с ума. Может, так и было.
— Я не специально.
Данэлло кивнул.
— Вианд вызвалась. Она что-то задумала.
Что-то, связанное с Джеатаром и герцогом. Я не хотела, чтобы Вианд даже ставила их в одно предложение.
— Я еще не видела, чтобы кто-то так хватался за деньги. Уверены, что это хорошая идея?
Я вздохнула.
— Это Вианд, так что нет. Может, она и не покажется, — у Вианд были другие дела, и она обещала встретиться с нами позже. Она не сказала, где, и я тоже не сказала ей, где мы будем.
— Джеатар знает?
— Я скажу ему, когда она придет.
— Он хочет вернуться, да?
— Сказал, что вернется, — Джеатар вышел от Балъю через полчаса и сказал стражам отвезти нас обратно. Часть меня подумывала, что он просто хотел избавиться от нас, пока мы не начали вести себя глупо. — Он хотел все уладить с басэери, а потом говорить с нашими.
Кто-то постучал в дверь.
— Это Ондераан насчет Тали, — сказала я, вставая. Он провел с ней день, пока нас не было. Айлин сказала, что она смотрела на него так, словно не могла понять, знала его или нет.
Я открыла дверь, и Ондераан вошел. Тали подняла голову и уставилась на него.
— Вечер добрый, — он сел. — Я слышал, сегодня день был прекрасным.
— Моя жизнь в последнее время точно не прекрасна. В книге Зертаника было что-то полезное? — я хотела задать много других вопросов, но Тали была важнее. Я могла спросить, откуда сопротивление басэери знало его имя и нас, позже.
— Возможно. Он обширно описал крагстун, но не то, как обратить эффекты.
— Это вряд ли помогло, — сказал Данэлло.
— О, помогло. Я узнал, что металл влияет на нервную систему и мозг. Не знаю пока, как, но если что-то сделано с телом, это можно исцелить. Ты говорила, что ей стало лучше после исцеления Данэлло.
Я кивнула.
— Она перестала ранить людей.
— Она могла нечаянно частично исцелить себя.
— Она может исцелить остальное?
Он покачал головой.
— Вряд ли. Ей нужен кто-то, умеющий исцелять мозг и нервы, чтобы восстановить остальной ущерб.
— Еще одна причина вернуть Лигу, — будто нам требовалось еще. Я не знала, там ли его Мастер Гинкев, но если кто и умел исцелять мозг, то это он.
— Папа? — сказала Тали. Она подошла, протянув руку.
Я не могла дышать.
— Нет, Тали. Это Ондераан. Брат папы.
Она провела пальцами по его лбу. Он неподвижно ждал, пока она ощупывала его лицо.
— Где папа?
— Умер.
— Солдаты остаются, когда приходят. Почему их никто не прогонит? — тихо пропела она.
— Это мы и пытаемся сделать.
Она кивнула и отошла, скользнув пальцами по щеке Ондераана. Она нашла окно, устроилась рядом с ним и опустила подбородок на подоконник.
Данэлло обнял меня сзади.
— Мы найдем способ помочь ей.
Я кивнула, горло все еще сжималось слишком сильно, чтобы говорить.
Ондераан встал с печальным взглядом.
— Я продолжу поиски.
— Погоди, — сказала я. — Балъю, лидер басэери, спрашивал о тебе. Он знает, кто мы. Нашу семью. Все там знают.
— Мы были близкими союзниками семьи Джеатара. Отец с Беспааром дружили.
— Они пытались вместе свергнуть герцога? — я так и думала, но обрывков информации мне не хватало.
Ондераан кивнул.
— Да, после того, как Верраад захватил трон. Твой дед помог Джеатару сбежать из Сорилля. Он спрятал его в телеге с зерном, пожертвовал собой, чтобы сделать это. Пелевен помогал прятать его в Гевеге какое-то время, а потом мы переправили его на ферму. Она принадлежала его двоюродной тетке, нужно было там многое чинить. Никто в семье про ту ферму больше не помнил.
— Потому герцог напал на Гевег? — спросила я, боясь ответа. Я слышала обвинения в Басэере, в Подземной вилле. Что моя семья натравила герцога на Сорилль. — Потому что папа его тут прятал?
Ондераан подошел ко мне и обхватил мои плечи руками.
— Ниа, нет. Герцог уже планировал напасть на Гевег и Верлатту. Он не знал, что Джеатар был тут, иначе уничтожил бы все, а не захватил. Он хотел смерти Джеатара.
— Но уже нет, — сказал Данэлло. — Теперь он, наверное, знает? Он пошел на ферму.
— Он мог и не помнить ферму. У нас больше нет связных близко к нему, так что мы не знаем точно.
Я считала, что он знал, хотя, может, недавно. Джеатар признался при басэери, кем он был. Может, не специально, но если его друг знал, что он жив, то и остальные могли говорить, но законный наследник жив и хочет бороться. Это собрало бы поддержку.
— А если он знает? — спросила Айлин.