Мужчина отечески приобнял меня за плечи, яростный взгляд обернувшегося Рема обжег меня, ну как же, кто-то позволил себе дотронуться до его женщины, я почувствовала его злость.
Весь день я провела в обществе «благородных» людей Креландии. День был относительно теплый. Мы, знатные дамы, сверкая бриллиантами и источая прекрасные запахи духов, сидели на открытой повозке, мужчины сопровождали нас верхом. Шла оживленная беседа, мужчины сыпали шутками, хвастались своими свершениями, некоторые из них были героями ардорской войны. Дамы, сблизив головы, оживленно обсуждали чьи-то родословные и делились советами как управлять своим рабом, и это придавало их беседе познавательный интерес и увлекательность. Была тут и моя «подруга» баронесса Эмилия Ванж. Значительно блестя глазами, она шепотом знакомила меня с окружающим высшим обществом:
- Врокин, вот тот, высокий молодой человек на белом коне, да, да, тот красавец - это один из сыновей графа Алекса Врокина и один из самых лучших образцов золотой молодежи Меронии. Обратите внимание, у него тоже есть раб ардорец, говорят, бывший офицер ардорской армии.
Объект нашей беседы заметил наш интерес и подъехал к нам поближе, вежливо приподняв шляпу, представился. Завязался легкий разговор. Оказывается, граф прошел всю войну, получил ранение, лечился и снова вернулся на войну.
Он уже целый год служит в Ардоре, вернулся в Меронию только для прохождения церемонии обладания, возвращается обратно с болью в сердце в эту варварскую страну. Я про себя ухмыльнулась, он совсем забыл упомянуть, что креландская знать душу готова продать и что-нибудь еще только, чтобы попасть в богатый Ардор. Служба здесь — это гарантированная обеспеченная жизнь. У графа Врокина две креландские офицерские медали в виде крестика, он с гордостью носит их на красно-белом мундире. Он хорошо сложен, смуглый и черноволосый; ему на вид можно дать тридцать лет. Поглядывая на меня влажными, чуть навыкате глазами, он закидывает голову назад, когда говорит, и поминутно крутит усы левой рукой. Видимо, наша совместная ночь — дело решенное для него, он не сомневается, что я пала к его ногам, сраженная его героизмом и харизмой. Говорит он вычурно и многоэтажно: он из тех людей, которые на все случаи жизни имеют заранее подготовленные пышные и красивые фразы, он важно демонстрирует необыкновенные чувства, возвышенные страсти и конечно исключительные страдания. Я скучаю, утомленная его историями. Сейчас он рассказывает о своих любовных похождениях в поверженном Ардоре - рассказ “очень мил и интересен”, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и ардорская девушка, казалось, была в трепетном волнении, пытаясь понять, какому же герою она все же достанется...
Я отвлеклась, прекратив слушать этот бред.
Места были гористые. Странно, но у каждой горы, казалось, был свой облик, своя собственная физиономия. Они могучими, высокомерными тенями темнели вдали, молчаливо и напряженно рассматривая едущих. Я невольно поежилась, казалось, сами горы Ардора недовольны нашим нашествием, я чувствовала угрозу, исходящую от них. Мне казалось, что кто-то неотрывно смотрел на меня, прожигая на мне горячую точку, нервно оглянулась - никого. Господа что-то оживленно обсуждают, прислушалась, граф рассказывает заинтересованным слушателям о церемонии отречения Владыки Ардора:
- Никогда я не преклонил бы коленей, никогда и ни за что, а этот, так называемый Владыка, визжал как поросенок и лизал сапоги наместника Томеррена, зверь, чего еще взять с него...
- Ах, долго ли нам еще ехать? - воскликнула баронесса, я так устала! Вот уже третий час трясемся.
Я невольно поджала губы, она устала, сидя в повозке, а мой Рем уже третий час идет, скованный по рукам и ногам. Переживаю.
Барон Раппор тряхнул головой.
- Нам следует проходить четыре мили в день, не менее того.
- Солдатские обозы делают по шесть, а то и более. - Вставил свое геройское слово граф Врокин.
Вдруг воздух прорезал сухой щелчок выстрела, как сухая палка треснула вдалеке. Все дамы взвизгнули. Мужчины снисходительно заулыбались.
- Не волнуйтесь, дамочки, это солдаты наверное какого-то партизана подстрелили.
Баронесса побелела, как полотно.
- Какой ужас! Тут? Прямо рядом с нами был партизан? До смерти? Убили!
Граф Врокин устало вздохнул:
- Конечно, это отвратительно, что они никак не могут смириться и продолжают нападать даже на мирно проходящие обозы. Но мы их уничтожим, леди, не сомневайтесь.