Все знали, как сильно переживал Николас каждый раз, нападая на очередной обоз, с каким отчаянием он переворачивал мертвые тела ардорцев-рабов, страшась увидеть родное лицо лучшего друга... Хотя зачем, они все почувствуют Его смерть. Но Николас все равно смотрел и искал.
- Николас, успокойся. Рема будет сопровождать его Господин - сам Великий император-убийца, и эскорт будет другим, с барабанами, слышными по всей дороге и флагами будет украшено каждое дерево. Думаю, его будет охранять по крайней мере вся креландская армия...
Николас еще больше согнулся, кивнул, посидел. Он тихо встал, почти беззвучно – тень в тени – словно погас.
- Пора;
Страх снова кольнул сердце. Лукасом овладевало отчаяние, как всегда перед убийством разумных. Никакая, даже слабая надежда не теплилась в его душе.
Николас вышел на небольшой уступ, креландский лагерь, сверкая огнями, лежал под ними, приготовился, повел плечами в разные стороны, хрустнул пальцами, все приготовили оружие:
- Ну, поехали!
И ударил...
{[Мира]}
Граф Врокин, тяжело дыша, прислонил меня к какой-то повозке. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что мужчина был на взводе. Он трясся от возбуждения, нервно и как-то косо улыбался. Значит, лучше его не дразнить. Надо найти разумные аргументы, убедить, он же из высшего общества, благородный мужчина, хотя, о чем я... Очень сильно меня волновали спонтанные вспышки боли, расцветающие на моем теле, не моей боли, моего раба. Он там дерется... Граф присосался к моей шее, сильно наклонившись ко мне... Надо предпринять что-то решительное, действенное, давно пора закричать. Я широко открыла рот и попробовала издать дикий рев. Получился всхлип, перешедший в сладкие причмокивания и влажные похлюпывания. Крепко сдавив мой затылок двумя руками, граф впился в мой распахнутый рот жадным поцелуем. Я едва сдержала рвотный рефлекс. Из его рта в меня вливалась какая-то жидкость, он прижался ко мне всем телом... Я согнулась от боли от серии ударов по почкам, лицу, голова звенит от боли ардорца... Поцелуй не прекращался, Врокин пожирал меня, наверное, стараясь дотянуться до внутренностей, я с головой, зафиксированной его руками, с крепко присосавшемся ко мне ртом, извиваюсь всем телом, как червяк на сковородке, колочу его по спине... Дыхания не хватает... Внезапно боль прекращается, мой раб без сознания... Не прекращая поцелуй, граф легко укладывает меня на холодную землю между каких-то повозок, мы в самом конце обоза, никто нас не услышит, прижимает мое тело своим, всем весом наваливаясь на меня, продолжает свой пламенный поцелуй, у меня сейчас сломается челюсть, снимает с меня меховую накидку... Легко перехватывает мои голые руки - рукава рубашки задрались и застряли где-то на локтях.
«Будут синяки! - с тоской пролетело в голове, - о чем ты беспокоишься, дура, тебя сейчас изнасилуют!» Мысли проносились в голове, как пули. Все кончено. С отчаянием посмотрела на темное небо... Мимо моего рассеянного, затуманенного слезами взгляда пронеслось что-то круглое и очень яркое, оставив за собой яркий отпечаток сияющих разводов в моих глазах. Я удивленно моргнула, еще и еще... огненные шары с огромной скоростью пересекали серое вечернее небо над лагерем, послышался грохот, земля вдруг вздрогнула. Граф с проклятиями вскочил с меня, натягивая брюки, и когда он успел снять то их, куда-то побежал. Я обессиленная лежала на земле и смотрела на волшебное небо, расцвеченное десятками огненных шаров, пролетающих надо мной: «как красиво, как фейерверк в детстве». Шарики падали на землю и, весело разбрасывая разноцветные искры, рассыпались по лагерю, зажигая повозки. Послышались крики и проклятья, затрубили в горн, и лагерь ожил. Буря огня и взрывов началась.
Вслед за шарами полетел поток дротиков и стрел - оглушительным летним ливнем сыпались они со стороны леса.
Со стороны лагеря слышались вопли и визги. Я вскочила, когда от очередного огненного шара загорелась повозка, около которой я лежала. Что же я лежу? Там же Рем! В спешке я побежала в сторону лагеря, к Рему. Огневой шквал длился целую вечность. Один за другим над лагерем с ревом пролетали горящие шары, и падали оземь, как огромные капли дождя, как светящиеся градины, от которых содрогалась земля. В середине лагеря появилась небольшая трещина в земле, она с низким гулом стала расширяться, повозки, попадающие на ее пути, заваливались на бок. Послышались оглушительные взрывы - шары попадали в огромные орудия. Где же они разместили рабов? Мне туда, бегу, ведомая ошейником раба, как назло, граф Врокин завел меня в совершенно противоположную сторону... Это наш шанс, надо воспользоваться суматохой и бежать, только бы поскорее найти Рема, я его вытащу, выволоку на плечах - мне не привыкать. Прижимая голову к плечам, я перебегала от повозки к повозке, несмотря на морозную ночь, мне было жарко, от страха у меня выступил противный холодный пот. Свист, яркий свет, удар - огненный шар шлепнулся недалеко от меня, опалив мне волосы разлетевшимися в разные стороны искрами, я с визгом принялась тушить их, хлопая руками по голове, упала... Надо идти дальше. Я поднялась с пыльной земли и стала на дрожащие ноги. Где я? Только бы не потеряться, в середину лагеря идти нельзя, там хаос, надо по краешку, незаметненько, где же мой раб...