И он быстро надел мысленный шлем на свою голову.
Лассан на другом конце провода был явно встревожен. Он получил звук удара из мозга человека-обезьяны и ворчливо спрашивал, что это значит.
– Что случилось? – эта мысль настойчиво требовала ответа. – Что это тебя так поразило? Вернулись ли боевые машины? Покажите картинку того, что вы видите. Рабы убегают?
– Все в порядке, – ответил Шерман. – Что-то вырвалось на свободу внизу, и я споткнулся, пытаясь взглянуть на это.
Он закрыл глаза, создавая мысленную картину зала, где все в порядке, затем один из проходов, и протянул руку и снял шлем, показывая Мюррею на нож. Мгновенный щелчок и устройство закоротило с шипением голубых искр.
– У этого на какое-то время будет больная голова, – заметил он. – Однако нам нужно поторопиться. Когда он придет в себя, он займется расследованием, и тогда будут неприятности.
– Что это? – спросила Глория, указывая через зал на отверстие высоко в стене. Блестящий клюв был высунут, и яркий, умный глаз одной из птиц-дронтов злобно смотрел на них из отверстия.
– Стреляй, быстрее! – сказал Шерман, – Ради Бога! Они телепаты. Скоро на этом месте будут все лассаны.
Глория секунду возилась с пистолетом, нашла отверстие для пальца, послала луч света через комнату. Он не попал в голову, но нашел свою цель где-то в теле птицы, потому что раздался пронзительный крик, и голова исчезла. Шерман спрыгнул с шестифутовой высоты и с грохотом приземлился.
– Давай, – крикнул он, – закороти все провода, какие сможешь найти; разорви их, если не можешь перерезать их другим способом, и беги к средней двери в задней части.
Они побежали через зал к рабочим столам. Это казалось огромным; как гонка во сне, в которой, кажется, нет никакого прогресса. Но рабочие, похоже, их не заметчали. Ведомые мыслями контролирующих лассанов, они были неспособны уделять внимание чему-либо еще, если это вынуждало привлечь их внимание.
Однако, когда они приблизились к скамейкам, один плосколицый человек-обезьяна чуть не врезался в них. На его лице появилось выражение озадаченного вопроса, и в тот же момент фигура, чье поведение явно указывало на человека, шагнула к ним из наполовину законченного зеленого шара. Глория остановилась, навела свой световой пистолет на человека-обезьяну, и его лицо исчезло в брызгах огня. Человек продвигался медленно, как будто боролся с какой-то силой, которая была слишком непосильной для него. Шерман добрался до него первым, сорвал шлем с его головы и, бросив его на пол, наступал на него, пока прекрасный механизм не был безвозвратно разрушен. Механический человек упал на колени.
– Кто ты? – спросил он, – Бог?
– Все хорошо, – сказали Мюррей и Шерман. – Как пройти к жилым клеткам? Вы знаете Марту Лами?
Мужчина покачал головой, как человек, приходящий в себя после сна.
– Я знаю, – сказал он, – они надевали на меня шлемы в течение двадцати периодов. Я ничего не знаю. Мы вошли через эту дверь. Из маленьких автомобилей.
Он указал на дверь за некоторыми машинами.
Необходима была быстрота, но Шерман сделал паузу, чтобы кратко проинструктировать их.
– У двери будет еще один часовой. Сначала убей его, Глория. Мюррей, возьми свой нож, а Бен, возьмите все, что сможете, и перережьте все провода на этих пташках здесь. Есть еще несколько проводов, выходящих из машин. Обязательно перерубите их тоже. Вы можете упустить что-то важное. Мы постараемся достать вам другое оружие.
Глава XXIV: Конец лассан
Бесстрастно, не обращая внимания на вторжение, рабочие продолжали работать на своих машинах, словно муравьи, когда их гнездо разорено. Шерман и Глория обогнули одну из них, избегая прямой видимости робота, который работал над ней, и быстро пошли к двери, выходящей на транспортные рельсы. У дежурного не было оружия, но он не обратил на них внимания, занятый наблюдением за машиной, которая только что въехала на станцию.
– Это позор, – начала Глория, но "Стреляй!" настоял Шерман, и луч света ударил его в затылок, сплавляя голову и шею в единую массу. Опустившись на пол, он слегка перевернулся.
– Боже мой, это Стивенс! – воскликнула Глория. – человек, который организовал восстание против Бена Руби в Нью-Йорке и натравил на нас дронтов.
– Не бери в голову. Поторопись, – подгонял ее спутник с лихорадочной активностью. Двери машины открылись, и полдюжины механических людей вышли, в основном с глупыми лицами и неуклюжей походкой людей-обезьян, но было еще двое, чья прямая походка выдавала в них людей.