Взгляд его упал на открытые деревянные ящики, и он воскликнул с непередаваемым абердинским акцентом.
- Мой багаж!
Анна зажмурилась.
- Непорядок, доктор Паргейт, - подтвердил проводник густым басом.
- Вы вскрыли двери багажного вагона и покусились на мою собственность, - грозно сказал доктор, направив на Анну дрожащий от негодования палец. – Хватайте ее, Джонс. Она воровка.
- Дверь была открыта, - возразила Анна испуганно.
- Позвольте мне объяснить, - громко сказал молодой человек, снова появляясь на свету и раскланиваясь с доктором. - Это я открыл дверь. То есть не собственноручно конечно, я дал Джонсу шиллинг, и он любезно позволил мне побыть здесь.
- Вы сунули нос в мой багаж!
- А вот это уже не я, а мисс Бэдфорд.
- Но…, - растерянно начала девушка. – Видите ли, он уже был немножко вскрыт, когда я… и потом, я просто посмотрела.
- Кто вы такие? – гневно спросил доктор.
- Это пассажир из седьмого купе, – вдруг пояснил проводник, указывая на молодого человека. – Мистер Чарльз Вуд, племянник леди Бэнкс-Уортер.
Гневная краска на лице доктора Паргейта уступила место любезной улыбке.
- Ах, вот как! Ваша тетушка уж не Аделаида ли Бэнкс-Уортер?
Чарльз кивнул.
- Она самая. Тетушка Ада.
- Не откажите в любезности, мистер Вуд… и вы, мисс Бэдфорд, приглашаю вас обоих в мое купе.
Проводник принес бутылку хереса и дамский ликер, получил от доктора Паргейта «на чай» и удалился. Анна скромно уселась у самой двери и тщательно расправила на коленях юбку. Стесняясь детского старомодного фасона своих ботинок, которые полагались воспитанницам пансиона, она запихнула ноги подальше под мягкий диван.
Доктор суетился, разливая херес.
- Я не пропускала ни одной статьи «Таймс» о вашей коллекции, – робко заметила Анна. – Она интереснее даже ежемесячных отчетов клуба сыщиков-любителей в «Эдинбургском листке». Когда я обнаружила в списке пассажиров вашу фамилию, то сразу решила, что обязательно должна попасть на этот поезд.
Щеки доктора Паргейта счастливо заколыхались, он откинулся на мягкую спинку дивана и самодовольно улыбнулся.
- Вы упомянули клуб сыщиков-любителей, мисс Бэдфорд? - Спросил Чарльз. – Признаюсь, я и сам не равнодушен к историям криминального мира. Вот, например, возьмем объявление месячной давности, напечатанное в том же «Листке».
- «Жена разыскивает мужа и обещает солидное вознаграждение всем, кто окажет помощь в его поисках. Обращаться Эдинбург, Гленвью 33. Пятого сентября Томас Эдли, служащий компании «Электропатические пояса и чудодейственные снадобья от зубной боли» отправился по делам службы и бесследно исчез. За дело взялось «Добровольное общество эдинбургских гончих» и ее бессменный чемпион, скрывающийся под псевдонимом Белая маска. Публика и несчастная миссис Эдли с нетерпением ждет успешного окончания расследования».
- Сыщики-любители, - недовольно пропыхтел доктор Паргейт. – Все это сплошное надувательство. Сумма вознаграждения, которую предлагает безутешная дамочка довольно велика, а между тем ее муж мог уехать, не сказавшись, с какой-нибудь певичкой.
Чарльз улыбнулся.
- Ваш паноптикум, помнится, тоже была оценен Английским Научным Сообществом в баснословную сумму.
- Она ничтожна, если вспомнить во сколько мне обошлись экспедиции в Кембрийские горы Уэльса и леса Дина, в Глостершире. А моя работа с мумифицированными телами? Да они рассыпались у меня на глазах! Не хочу хвастаться, но мне даже удалось сохранить бесценные татуировки на одном из моих экспонатов. Какие истории эти существа рассказали бы нам, умей они говорить - это же настоящая вековая бездна. Но поступь цивилизации неумолима, когда еще антропологам доведется совершить столь великие открытия!
- Некоторые газеты писали, что коллекция поддельная, - вдруг сказала Анна.
- Вы не должны верить слухам, мисс Бэдфорд, невежественные завистники не прочь опорочить мои открытия, но доказательств у них нет и быть не может.
- Конечно, ведь найдись доказательства, это было бы ужасно неприятно, правда?
Она простодушно улыбнулась доктору Паргейту, тот снисходительно кивнул и повернулся к Чарльзу.
- Скажите-ка мне, Вуд, что вы делали в багажном вагоне?
Чарльз принялся смущенно потирать ладони.
- Признаю, что это может выглядеть странно, но я ищу вдохновения в самых неожиданных местах. Знаете, в багажном вагоне как нигде думается о бренности человеческой жизни. Я вспоминал о годах отрочества в родном доме, кои…, - Чарльз страдальчески наморщил лоб, - кои… осияны небесным светом… чудесным светом озарены, прошу меня простить, я должен это немедленно записать.