Помпилий: (ухмыляясь) Вспомнила?
Лили: Такое трудно забыть.
Помпилий: Особенно когда Мирела забралась в шкаф…
Лили: Я была дурным предзнаменованием для твоих тетушек.
Помпилий: Я тебя не виню…Мне жаль, что за последний год в этом доме произошли столько чудовищных историй и ты все застала.
Лили: со мной всегда так — попадаю в идиотские истории.
Иногда мне кажется, что я живу внутри какого-то придурошного сна. Чувствую, что я во сне, мне хочется проснуться, но что-то мен держит, хочется узнать, что будет со мной дальше в этом сне. И это промедление меня уничтожает.
Помпилий: А если б ты проснулась?
Лили: Я хотела бы проснуться в том дне, когда я возвращалась из школы. На мне было воздушное белое платье, только прошел выпускной восьмого класса. Мама попросила меня зайти к ее сестре, она должна была что-то дать мне. Тетушки не было дома, зато ее муж, дядя Бенон, принял меня прекрасно…Порвал на мне платье, ударил головой о плиту, я укусила его за руки и за пенис, выбежала на балкон и прыгнула голышом…На суде мамина сестра сказала, что это я приставал к ее мужу, потому что его давно не интересуют женщины, потому что он импотент…Тогда я и прыгнула с балкона в этот дурной сон. Я хочу проснуть ся в том дне и не пойти к тетушке. Я уверена, что тогда бы у меня была совсем другая жизнь.
Помпилий: какая жизнь?
Лили: Я осталась бы в моем городке, закончила бы лицей, вышла бы замуж за нормального парня, нарожала бы кучу детей и не блядовала бы в Италии… Моя маменька, стыдливая женщина, отправила меня после суда сюда, в интернат, где господа профессора смотрели на нас, на девочек, как на филе. Учителя физкультуры проверяли, нет ли у нас цикла, просто — рукой. Госпожа преподавательница румынского брала нас по очереди помогать по дому, потом просила помассировать своего папочку, полуживого старикашку, которой однако чмокал грязными своими губами и хрипел: «Поцёмай меня, маленькая шлюшка!». После окончания лицея нас просто напросто выбросили на улицу, как вырванные гнилые зубы. Домой возвращаться я не хотела, и тут к счастью встретила одну бессарабку, и она меня научила что и как…
Помпилий: Наверное и я играю скверную роль в твоем кошмаре?
Лили: Успокойся! Ты особая страница, я бы сказал даже романтическая, но и комическая вместе с тем.
Помпилий: Так ты на самом деле никого не любила?
Лили: Думаешь, я каменная?
Помпилий: Нет, не думаю, но судя по всему мужчины в твоем сне выглядят не очень позитивно.
Лили: Его звали Илюша и он мечтал стать археологом. Брал меня с собой на раскопки в горах возле нашего городка. Он делал мне подарки, черепки, кости, монетки…. О Трое и Атлантиде мог говорить до хрипоты…Он был позитивным насколько только можно…
Помпилий: Где он теперь?
Лили: Наверное преподает географию в каком — нибудь лицее, не знаю. Баста, хватит воспоминаний, меня уже достало все это…
Помпилий: Почему ты не останешься здесь? Смотри, можешь жить у меня. Теперь, когда тетушек уже нет…
Лили(иронически) Берешь меня к себе?
Помпилий: Я серьезно…
Лили: И клиентов?
Помпилий: Ты завяжешь. Я буду заботиться о тебе.
Лили: И мы будем жить на твою пенсию?
Помпилий: Необязательно, я пойду на работу. Защищу диплом и подам на конкурс в какую-нибудь фирму, я на самом деле крут в компьютерах…
Лили: А ты подумал, в качестве кого я буду жить с тобой?
Помпилий: В качестве кого хочешь ты.
Лили: Что скажут люди?
Помпилий: (очень нервно) Да в жопу людей, меня это не волнует!
Лили: Что такое? Не нервничай.
Помпилий: Я тоже хочу быть позитивным. Не уходи, останься. Если тебе противно, смотри: сделаем вот здесь стену. Есть две ванные, сделаем две пару ключей, я попрошу тебя только разрешить иногда навещать тебя на кухне. Выпьем по кофе и я уберусь на свою половину.
Лили: Ты сильно чокнутый…Прости меня.
Помпилий: не уходи, я не шантажирую тебя, но если ты уйдешь, я не вижу моего смысла на земле.
Лили: Да нет, ты шантажируешь меня, Помпи, прошу, не настаивай. «Мой смысл на земле!»
Не подъезжай ко мне с этими штуками, я не люблю сериалы…
Помпилий: И я их не люблю, я знаю о чем я…
Помпилий: Не знаешь. Ты обязываешь меня к угрызениям совести, щекочешь чувствительную струнку, а вдруг, а вдруг да откроется дух самопожертвования.