Мужчина усмехается, подходит к кофемашине и проделывает привычные манипуляции. Через пять минут пространство комнаты наполняется ароматом свежесваренного кофе. Жадно вдыхаю его.
– Ничего, очень скоро ты мне и сам всё расскажешь, – заверяет меня он, продолжая улыбаться, ставит передо мной кружку с кофе и отходит.
Блин, какого черта он ко мне прицепился? Зачем мучает этой двусмысленностью, этими намеками? Вот убейте меня, если во всех его словах нет ни грамма флирта.
– Ты что предпочитаешь на завтрак, – беззаботно интересуется Глеб, рассматривая мое сосредоточенное на чашке с кофе лицо, – овсянку или же что–нибудь посущественнее?
– Спасибо, но я сейчас вообще не могу думать о еде, – глухо отвечаю я, боясь поднять глаза, – не беспокойтесь, я сейчас соберусь и уйду. Вы только скажите мне, где мои вещи?
Да, кстати, факт ее отсутствия на мне после пробуждения, не сказать, что сильно удивил, просто когда я понял у кого собственно нахожусь, поверг в панику. От одной мысли, что Глеб касался меня, смотрел, трогал, становилось очень жарко, а низ живота неумолимо начинало тянуть.
Вот и сейчас, вспомнив об этом, чувствую, как потяжелело в паху. Тут же закидываю ногу на ногу, дабы избежать еще большего стыда. Благо халат, в который я одет, большой и просторный, всё скрывает.
– Твоя одежда непригодна для носки, – выносит вердикт Глеб, наливая в высокий стакан воду из кулера. Достает из ящика две плоские таблетки и кидает их в прозрачную жидкость, – по крайней мере, до стирки. На, выпей, это облегчит твое состояние, – холодное стекло из его рук почему–то обжигает ладони. Когда начинаю пить, понимаю, что умираю от жажды. За секунды осушаю бокал и иду за вторым.
– Я дам тебе, что надеть, не переживай, – успокаивает он, а я снова сажусь за стол, – да и поесть тебе всё равно придется. И это не обсуждается, – ого, ничего себе тон. Даже и не думаю возражать, – кстати, вчера ты обращался ко мне на «ты», а сегодня снова перешел на «Вы». Может быть, определишься уже, – стебется Глеб, в открытую играя на моем чувстве вины. Проглатываю это, слабо улыбаюсь, говорю:
– Еще раз простите меня. Этого больше не повторится, – у меня уже язык болит это повторять, ну а что делать… Сам виноват…
– Надеюсь… – как–то задумчиво говорит он, что–то разогревая в микроволновой печи.
Через пять минут передо мною ставят тарелку с супом. От неё исходит аппетитный аромат куриного бульона. Беру ложку и ем. Глеб, сидящий напротив меня, делает тоже самое.
– Очень вкусно, – хвалю я, а вместе со мной благодарит и мой несчастный желудок. После пятой ложки становится значительно лучше и веселее.
– Спасибо, я передам это своей домработнице, – спокойно говорит Глеб, откусывая кусочек черного хлеба, заедая его супом. Нет, ну разве можно так сексуально есть, не понимаю? Или для меня уже всё, что связано с Глебом, выглядит исключительно сексуальным, желанным и эротичным?
Немного не доев, хозяин квартиры откидывается на спинку стула и говорит, серьезно так, без тени улыбки:
– Да, кстати, еще вчера хотел тебе сказать, но не успел, ты уснул. Мне очень жаль, что ты расстался со своим любовником.
От услышанного, что не удивительно, я давлюсь, закашливаюсь и забрызгиваю отполированную столешницу слюнями и непережеванным супом. В ужасе подскакиваю с места и кидаюсь к раковине за тряпкой, в надежде хоть как–то пережить первые секунды этого жуткого конфуза. На Глеба даже не смотрю: страшно, стрёмно и пиздец, как стыдно.
Ну, вот и что еще я ему разболтал интересно мне знать? Сиди теперь и догадывайся, голову ломай…
И вообще, ему когда-нибудь надоест на до мною издеваться?
Видя взвинченность моего состояния, Глеб решает смилостивиться:
– Да ладно тебе, Алик. Сядь! – жестко просит мужчина. – Не суетись. Я не гомофоб, так что морду бить не собираюсь. Твоя личная жизнь меня не касается, как и то, с кем ты спишь! – в его голосе слышится явный вызов, что заставляет меня поднять голову и посмотреть на него.
Встречаюсь взглядом с темными, словно расплавленная ртуть, глазами. Отчетливо вижу в них огонек заинтересованности и желания... Желания? Нет... Не может быть... Или может? А-а-а, как же я устал от всего этого...
Обреченно возвращаюсь на место и снова сажусь за стол.
– Ну чего ты так перепугался? – по–мальчишески задорно улыбается мужчина, – ну сболтнул лишнего по пьяни, с кем не бывает.
– Меня беспокоит не это, – хрипло говорю я, откашливаюсь и продолжаю, – а то, что еще я мог выболтать кроме этого.
– А что, есть еще что–то? – лучезарно улыбается Глеб, закуривая тонкую сигарету с ароматом вишни.
– Можно? – спрашиваю я, показывая на портсигар.
– Да, конечно, – отзывается Глеб, прикуривая мне.
– У каждого человека найдется парочка припрятанных скелетов в шкафу, – не поддаваясь на провокацию, глубоко затягиваясь ароматным, чуть сладковатым дымом, говорю я, – но со своими я, пожалуй, Вас знакомить не буду, – выношу вердикт я, выпуская тонкую струйку дыма в потолок, ловя на себе прищуренный взгляд серых глаз.
Вижу, как Глеб порывается еще что-то мне сказать, но его перебивает громкий звонок моего мобильного.
Достаю его из кармана и смотрю на экран, с которого на меня смотрит улыбающийся и счастливый Артёмка. Хмурюсь, но все равно провожу пальцем по дисплею, принимая звонок:
– Привет, – выдыхаю я в трубку, снова начиная ощущать давящее чувство в груди…
– Алик, ты где? С тобой всё в порядке? – тараторит мой бывший мальчик, с нескрываемым беспокойством в голосе.
– Тём, всё нормально, – думаю, что сказать о своем местоположении, – я у друга.
– Оу… хм… прости, что помешал, – вежливо откликается Артёмка с дрожью в голосе. Ну вот зачем я это сказал?! Идиот... Знал же, что он поймет это по-своему. Черт!
– Тёмочка, не говори глупости, – вздыхаю я, потирая переносицу, – ты никому не помешал. А он всего лишь друг, – перевожу взгляд на Глеба и удивленно зависаю, увидев в его прищуренных глазах предупреждение и недовольство. С чего бы это?
– Алик, если ты не хочешь меня больше видеть, то я сегодня же перевезу свои вещи...
– Ну что ты такое говоришь, мой мале.. – обрываю себя на полуслове, так и не закончив предложение, – Тём, прошу тебя, перестань. Ты же прекрасно знаешь, что это не так. Ты всегда будешь желанный гостем в моем доме, да и потом, я тебя никуда не гоню...
– Не надо, Алик, – требовательно просит меня Артём сиплым от сдерживаемых слез голосом, – всё что угодно, но только не твоя жалость, ее я просто не вынесу... Прости...
Только спустя пару секунд понимаю, что он бросил трубку.
– Твою мать! – рычу я, вскакивая с места, – ну почему, так противно, так гадко, так... так... – не получается подобрать слово, падаю обратно на стул и закрываю лицо руками.
– Тяжело? – слышу приглушенный голос и вспоминаю, что в кухне я не один.
– Невыносимо, – признаюсь я, не поднимая головы.
– Так бывает с теми, кого любишь, – говорит Глеб, поднимаясь со стула, – сейчас принесу тебе одежду, – и не дожидаясь моего ответа, выходит из кухни.
Неправда, так бывает еще и с теми, кого глубоко и искренне уважаешь, ценишь!
Вымыв тарелки, чашки и бокалы, выхожу из кухни и сталкиваюсь с Глебом. В его руках стопка вещей.
– Вот, держи, – протягивает он, – это единственное, что тебе подойдет. Всё остальное будет сильно велико. Да и потом, доехать до дома вполне сойдет.
– Спасибо, – благодарю я, забираю вещи и ухожу, но на полпути останавливаюсь и, не оборачиваясь, говорю, – я его не любил, это просто привязанность, – не знаю почему, но недосказанность в этом вопросе не дает мне покоя, поэтому я и решаю внести ясность. Так бывает, что ты что-то делаешь, не задумываясь о причинах, идя на поводу у собственного сердца.
Не успеваю сделать и пары шагов, как меня резко разворачивают и впечатывают в стену спиной, а через секунду горячие губы Глеба накрываю мои...
POV Глеб
На протяжении всего нашего разговора с Аликом я только и делаю, что стебу и подначиваб его.