Несколько минут зачарованно наблюдаю за тем, как парень увлеченно себя ласкает, приковав взгляд к ноутбуку, что стоит рядом по соседству.
Переместившись руками с паха на грудь, Алик начинает самозабвенно ее наглаживать, периодически пощипывая пальцами соски. Он все также пристально смотрит на монитор, беспрестанно облизывая и покусывая свои красивые губы. От этого откровенного, запретного и невероятно возбуждающего зрелища мне становится очень жарко и тесно в брюках. Положив руку на ширину, с силой сжимаю член, который уже изрядно напряжен и требует к себе внимания, но я пока держусь и не перехожу к активным действиям в то время, как Алик полностью уже обнажившись, во всю надрачивает свой член и разрабатывает попку.
А-щ-щ… Это просто невыносимо…
От дикого и безумного возбуждения кровь ударяет в голову, лишая меня возможности думать и дышать. Рывком срываю с себя галстук, отрывая вместе с ним и верхние пуговицы сорочки. Дыхание такое, будто бы я пробежал стометровку за одну секунду, но причиной этому служит не это, а то, что сейчас вытворяет мой мальчик, прижав колени к груди и подложив под спину подушку. Его руки ритмично двигаются. Одна вверх-вниз, вторая вовнутрь и наружу. Он уже с легкостью загоняет в себя три пальца, то ускоряя ритм, то снижая. Оторваться от созерцания столь прекрасного и порочного зрелища я бы не смог даже под страхом смерти. Сложно описать себе то, что я сейчас чувствую. Это какой-то неописуемый конгломерат эмоций, в котором присутствует и стыд, и страсть, и похоть, и любовь, и обида и прощение.
Перестав уже бороться со своим собственным возбуждением, расстегиваю брюки, приспускаю белье и обхватываю истекающий смазкой член.
– Бля-я-ять, как же охуенно… – в голос стону я, откидываясь на спинку кресла, продолжая наблюдать за действиями Алика. Уж не знаю зачем, но он тянется к ночнику над головой и включает свет, чем невероятно облегчает мне возможность его видеть. И это заводит меня еще сильнее, потому что теперь я беспрепятственно могу разглядеть эмоции и страсть, которые в многообразии отражаются на его мужественном лице.
А потом мы оба кончаем. Я с протяжным стоном и рычанием, Алик же беззвучно, выгнувшись дугой на кровати.
Никогда не перестану удивляться яркости и многогранности оттенков оргазма и их уникальному свойству никогда не повторяться. С Аликом же они словно маленькая смерть и воскрешение в одном флаконе.
Пока прихожу в себя от пережитого экстаза, отвлекаюсь от изображения на экране, но когда снова к нему возвращаюсь, застаю картину, от которой готов сорваться с места и лететь к своему мальчику со всех ног…
POV Алик
Последние движения рук, и мое тело содрогается в приступе сильнейшего оргазма, от которого сознание взрывается миллиардами разноцветных звезд, а тело выгибается дугой, натягивая мышцы до предела. Секунда-другая, и я в изнеможении падаю на кровать, судорожно хватая ртом воздух.
Как только прихожу в себя, взглядом натыкаюсь на заключительные кадры горячего секса двух влюбленных.
Я хорошо помню тот день, когда уговорил Глеба снять наше собственное «home video». Для нас двоих это был первый подобный опыт, поэтому мы оба не знали, что делать и как себя вести, но когда завелись и вошли в раж, нас было уже не остановить. Тогда мы занимались любовью не меньше часа, долго и упоительно лаская и доводя друг друга до изнеможения чувственными ласками…
Воспоминания того счастливого времени неминуемо накрывают меня с головой, скручивая тело судорогой отчаянья и боли.
Закрываю лицо руками и впервые за эти пять дней даю волю слезам…
Не могу больше без него жить… Это все равно что лишиться источника жизненной силы. Все равно что потерять себя без возможности обрести заново. Все равно что умирать изо дня в день, но так и не умереть… Это невыносимо… Это сводит с ума…
В какой-то момент слезы высыхают, а в голове происходит долгожданное прояснение, являя моему внутреннему взору то единственное правильное решение, которого я так долго ждал…
***
Утро пятницы начинается со звонка в приемную и записи к руководителю.
Сознание кристально чистое. Нет ни страха, ни волнения. Все четко и понятно.
Спокойно одеваюсь. Завтракаю и выхожу из дома.
По пробкам добираюсь до центра города, долго и нудно паркуюсь, и всё равно приходится пешком идти пару кварталов, но меня это нисколько не огорчает.
Морозный воздух и скрипучий снег под ногами действуют на меня умиротворяющее, даже несмотря на то, что я и так абсолютно спокоен и собран.
Здание банка встречает меня сонной тишиной и немногочисленными клиентами за стойками операторов.
Куда идти я хорошо помню, поэтому сразу же поворачиваю налево и направляюсь к турникету охраны, на котором меня ждет уже выписанный на мое имя пропуск. На лифте поднимаюсь на предпоследний этаж и попадаю в красиво обставленную приемную управляющего банка. Молодая девушка секретарь любезно провожает меня до кабинета, предварительно оповестив шефа о моем прибытии.
– Ну здравствуй, Алик, – приветствует меня Олег, откинувшись на спинку своего кресла, – признаться честно, твой звонок меня очень удивил. Даже пришлось перенести одну встречу на послеобеденное время, чтобы поскорее узнать, что же тебе так срочно от меня понадобилось?
– Здравствуй, Олег, – отзываюсь я, присаживаясь в кожаное кресло напротив рабочего стола, за которым сидит мужчина.
– Чай, кофе? – радушно предлагает мне он, выгибая идеальную бровь. Как и всегда, призрак моего прошлого выглядит потрясающе и это глупо отрицать. Гладко выбритый и упакованный в идеально скроенный костюм от «Hugo Boss», он с ленивой надменностью смотрит на меня, оценивающе разглядывая мое лицо, но меня это уже не трогает и не задевает. Не вызывает ни гнева, ни раздражения.
– Нет, спасибо, Олег, – вежливо отказываюсь я, слегка изгибая губы в улыбке, – я не за этим сюда пришел…
– Ну так не тяни и выкладывай уже! – с вызовом перебивает меня мужчина, подаваясь корпусом вперед.
– Для начала я хотел бы извиниться перед тобой за ту отвратительную сцену в туалете, что я устроил. Мне очень стыдно за свое поведение, за которое я прошу прощение…
– Принято! – восклицает он, резко поднимаясь на ноги, – но уверен, что это не единственная причина, по которой ты решил почтить меня своим присутствием.
– Ты как всегда чертовски проницателен, – соглашаюсь я, не стесняясь разглядывать красивое тело мужчины, с грацией хищника все ближе и ближе ко мне подбирающегося, – есть еще кое-что, о чем бы я хотел тебе сказать. Я прощаю тебя за то, что ты предал меня и мои чувства. Ты был прав. Я действительно тебя придумал и наделил теми качествами, которыми ты не обладаешь. Я хотел верить, что ты любишь меня, хоть ты и не говорил мне этого никогда. Я наивно предполагал, что безраздельно являюсь единственным человеком, с которым ты делишь свою постель. Я сам виноват, что во все это поверил и стал жертвой своих же собственных иллюзий…
– Боже, как поэтично сказано, Аличек, – с сарказмом замечает Олег, приглушенно мне аплодируя, – я почти прослезился от твоей речи. Но я всё равно не понимаю, зачем ты ко мне пошел. Неужели для того, чтобы сказать мне всю эту розово-сопливую чушь про прощение? Ты серьезно?
– Да, – спокойно отвечаю я, заглядывая мужчине в глаза, который, уперев руки в мое кресло, пристально на меня смотрит, пытаясь отыскать ответ у меня на лице, – я должен был тебе это сказать в первую очередь для себя самого…
– А во вторую? – снова перебивает меня Олег, продолжая сканировать моё лицо взглядом.
– А вот это уже не твое дело, – с ехидной улыбкой парирую я, отстраняя от себя сильное тело мужчины на безопасное расстояние.
– Вот как… – задумчиво отзывается Олег, присаживаясь на край стола, – что ж, раз ты выполнил свою миссию по глобальному всепрощению, то не смею тебя больше задерживать, – с издевкой говорит он, зло сощурив свои глаза цвета горького шоколада.