— Он не против, что мы здесь.
— Да? Только явно и не в восторге.
— Успокойся. Я ему все объяснил.
— Что объяснил?
— Не то, что ты думаешь. Просто сказал, что нужно было побыть где-то до отъезда. Он догадывается, конечно, что мы здесь не от нечего делать, но вопросов лишних не задаёт.
— Он у тебя мент.
— Бывший.
— Бывших ментов не бывает.
— Ты точно француз?
— Я достаточно живу в России, чтобы это понимать.
— Он не будет ничего выяснять. Просто займется своими делами. У него сейчас другие заботы, поверь.
— Ладно. Лучше скажи, мы тут надолго?
— Об этом я и хотел поговорить. Мне сегодня нужно отъехать до Крюгера. Поговорить по поводу машины.
— Я только душ приму.
— Принимай, но только ты останешься здесь.
— Ты охренел? — глаза Поля округлились до нереального. — Я не останусь здесь с Ним.
— Поль, послушай. Нам скоро уезжать, до отъезда я все должен решить, мне помогут, не волнуйся.
— А моя помощь тебе не нужна, значит? Ты говорил, что мы вместе с этим разберемся, ты обещал мне!
— Я обещал тебя защитить, а не таскать с собой по сомнительным местам. Ты отсидишься здесь, ясно? И это больше не обсуждается.
— Ты так поступаешь?
— Я прошу, помоги мне. У нас все получится сделать правильно, только если я буду знать, что ты в безопасности. Светиться тебе со мной не надо, и не надо, чтобы кто-то из тех людей, с кем я буду встречаться, нас видел вместе. Понятно? Это для тебя… для нас очень важно. Пообещай мне, что будешь сидеть здесь и отвечать на телефон, когда я буду звонить! Поль?
Не отрывая взгляда от вымощенного черно-белыми плитками, наподобие шахматной доски, пола, он неохотно произнес:
— Обещаю.
— Я отъеду не больше, чем на три-четыре часа. Я буду всегда на связи. Только сам мне не звони, если нужно, пиши смс. Я буду отвечать как смогу.
— Четыре часа наедине с твоим отцом? Блядь, в аду гореть лучше.
— Он не будет тебя доставать.
— Да он меня ненавидит!.. Черт, я не хочу так!
— Он не будет тебя доставать.
— А если он захочет поговорить? Если начнет спрашивать, куда ты уехал и почему я остался здесь?
— Я сам ему скажу все, что нужно. Ну, поиграй в хорошего мальчика. Расскажи ему что-нибудь, если спросит. Я уверен, темы будут нейтральными.
— Лучше я лягу спать.
— Или так. Он, может, вообще сейчас уедет.
Поль не ответил, а обреченно посмотрел на себя в зеркало.
Я взял его за подбородок и повернул к себе.
— Эй, ну, что ты? Всего несколько часов, и я вернусь за тобой. Не съест же он тебя?
— Да не в этом дело.
— А в чем?
— Просто, когда мы расстаемся, случается всякая фигня.
— Мы не расстаемся. Ничего не случится. Верь мне.
Я поцеловал его, он, нарушая мои ожидания, ответил сразу — пылко и горячо, обнял за шею крепко и долго еще не отпускал. Приняв душ, я уехал, оставив Поля в нашей комнате и попросив отца к нему не заходить.
========== Часть 24 ==========
Дверь приоткрылась, и, оторвавшись от монитора ноутбука, Поль увидел отца Никиты.
— Привет.
В руках у мужчины не было ни ружья, ни даже пистолета, но, несмотря на это, ответил Поль все же с опаской:
— Здрасьте, — неуверенно кивнул.
— Не помешаю, если зайду?
— Нет, это же ваш дом, — он закрыл ноут и опустил ноги на пол.
— Не надо, не вставай, — устраиваясь в старом, но от этого не менее уютном кресле напротив кровати, отец Ника сделал рукой жест, повинуясь которому, Поль сел на место. — Разговаривать лучше сидя. В ногах ведь правды нет.
— А вы поговорить со мной хотите?
— А как ты думаешь?
— Честно сказать, даже не пытался думать об этом. Слишком сложная для меня тема.
— Для меня не менее, но раз уж вы с моим сыном что-то вроде «пары», и он тобой так дорожит, я бы хотел кое-что узнать.
— Мы не «что-то вроде», мы — пара, мы любим друг друга и уже много лет. Так что все серьезно, как бы нелепо вам это ни казалось… — оскорбленный неудачным заходом к разговору, Поль сам не понял, как выпалил все на одном дыхании, должно быть, сказался ужас, который наводил на него отец любимого человека, а возможно, просто захотелось быстрее расставить все точки и не затягивать «приятный» диалог.
— Все это, как бы сказать… Всё, что ты сказал, безусловно, тоже важно, но сейчас меня интересуют несколько другие вопросы.
— Вот как? — Поль смутился от того, как не в тему оказалась его бравада, и даже, присмотревшись, можно было увидеть, что на бледных щеках проступил ненавязчивый румянец. — И что же вас интересует на самом деле?
— Что у вас за проблемы? — вопрос в лоб произвел правильный эффект, Поль растерялся, понимая, что сейчас «колоть» его будет настоящий профессионал.
— Проблемы? У нас?
— А ты думаешь, я — дурак? На пару дней они приехали, как же. Вот так, среди ночи сорвались и приехали в место, где он уже лет шесть не появлялся. Привез тебя, чтобы спрятать? Правильно? Даже не пытайся обманывать. Я ложь за километр чую. В Париж они собрались. Отсидеться, отдышаться, а потом в Париж. От кого вы бежите? Во что ты его втянул?
— Я?
— А кто еще? Что за долги такие у него могут быть почти в два «ляма»? За подобный капитал человека можно из тюрьмы выкупить.
— Вы знаете?
— Знаю, что как только снова с тобой спутался, так почти сразу тачку, которую, между прочим, я ему подарил, он продал. Что бабки от продажи на счете недолго задержались, и ни во что больше не материализовались, а ушли на счет, вот так совпадение, твоего продюсера. Рассказывай, Поль, как есть, пока еще можно что-то сделать, пока он больших глупостей не натворил, пока вы оба не влипли так, что потом уже не выбраться. Говори, куда он поехал?
— Мы сами разберемся.
— Разберетесь? Вы уже пытались, только даже деньги не помогли.
— Деньги предлогом были. Им не нужны деньги.
— Деньги всем нужны, может, просто мало дали?
— Нормально дали.
— Вам угрожают?
— …
— Да не молчи ты, ей-богу! Если за себя не боишься, о нем подумай! Где он сейчас? У каких-нибудь друзей-бандитов помощи ищет! Но за услуги такого рода всегда нужно платить, а чем он заплатит? В долгу будет, пока не влипнет еще куда-нибудь, пока не подставят его.
— Вы все неправильно понимаете.
— Ну, тогда ты расскажи, как правильно мне понимать все это.
— Он помощи у вас никогда не просил, я тем более не буду, и не стойте надо мной. Не страшно, пуганый! — Поль врал, было страшно, даже очень, но Никита запретил, Никита знал, что делать.
— Вот же упрямец! — мужчина отошел, перевел дыхание и, расправив плечи, решил попробовать иначе. — Вы еще дети совсем — глупые, горячие. Как ты не понимаешь? Бывают такие ситуации, когда одному не справиться.
— Он не один.
— Не перебивай, я не закончил. Бывают ситуации, когда переоцениваешь силы, и когда помощь не приходит, как бы ты ее ни ждал. Бывает, когда за спиной закрываются двери, железные такие, с одним окошечком, настолько маленьким, что даже лица полностью в него не видно. А за этими дверями ты не один, там есть и другие — опасные, больные, жестокие. Если с моим сыном что-то случится, если он из-за тебя попадет за решетку…
— Вы же ему не дадите.
— Правильно, не дам. Денег найду, связями воспользуюсь. Но есть вещи хуже застенков тюрем, есть еще смерть. Слышал о такой? Когда безвозвратно, когда навсегда. И когда по глупости, то еще больнее. Только, чтобы до этого не доводить, ты должен мне все сейчас рассказать. Или совсем за него не боишься? Может быть, ты просто используешь его в своих целях, а он, дурак, ведется, потому что любит тебя. Не смотри так. Думаешь, я не вижу? Родители знают подобные вещи о своих детях. Еще тогда понял, что влип он, и не изменить его уже, а сейчас только всё отчетливее стало. И он за тебя до конца пойдет, только вот кто его прикроет? Говори Поль, говори, пока он не встрял так, что даже мне сложно будет его вытащить.