— Когда это случилось?
— Хм?
— Этот просмотр квартиры без растений?
— О. В понедельник.
— После ужина? — Чарли поднял бровь.
Гермиона почувствовала, что её лицо пылает.
— Да.
— Боже, и как это было? Кроме «очень большой»?
— Чарли! — Гермиона ударила его, и он попятился.
— Не говори мне, ладно. Мне просто нравится, что тебя легко раззадорить.
— Я не выросла в окружении стаи братьев и сестёр, дразнящих меня, ясно?
— Знаю, это видно. — Но Чарли схватил её за руку, когда они подошли к месту трансгрессии, и притянул к себе, при этом его красивое лицо из игривого превратилось в ласковое. — Серьёзно, Гермиона. Я рад за тебя. Ты явно счастлива, и Тео говорит, что Малфой счастлив. Кажется, это именно то, что тебе нужно.
Гермиона протяжно вздохнула.
— Думаю, так оно и есть.
Чарли подмигнул.
— Приятно это слышать. А теперь иди и подари ему красивый папоротник или что-нибудь в этом роде.
***
— Привет, Нев, это я!
Гермиона вошла через дверь в тёплое, слегка влажное помещение «Корня и лозы», где знакомый запах зелени и засушенных цветов обволакивал её, как дружеское объятие. Она шла прямиком из места трансгрессии после того, как попрощалась с Чарли.
— Гермиона?! — послышался приглушённый голос Невилла из подсобки. — Я буду… через мгновение.
Она расслышала невнятные голоса и скрежет чего-то о полированный бетонный пол.
— Не спеши! — воскликнула Гермиона, направляясь к стене с красивыми растениями в горшках, их разноцветные листья и контейнеры создавали своего рода живое искусство. Она подняла с полки растение с колючими листьями и повертела его в руках. Оно бросалось в глаза, хотя, возможно, Чарли был прав относительно папоротника. Нужно что-то пушистое, чтобы смягчить резкие линии гостиной Драко? Она приподняла другое растение, с кружевными ветвями, раскинувшимися по керамическому горшку с крапинками. Но разве за папоротниками не трудно ухаживать? Надо будет спросить у Невилла.
Гермиона взглянула в сторону занавешенной двери за прилавком.
— Папоротник — подходящее растение для новичков, Нев?
Голоса, продолжавшие негромко гудеть, прервались.
— Э-э… Просто… — Невилл звучал озабоченно, и Гермиона помрачнела. Она надеялась, что не помешала ему выполнить какой-то большой и сложный заказ.
Но тут раздался низкий смешок — женский смешок — и Гермиона замерла. Она была уверена, что выглядит очень комично — глаза и рот округлились, — когда Пэнси Паркинсон вышла из-за занавеса, а вслед за ней появился помятый Невилл.
— Приветик, — с кошачьей улыбкой и долгим морганием сказала Пэнси.
— О! Привет! — Гермиона, казалось, застыла.
— Привет, извини за… Я просто… Мы были. Эм. Проводили инвентаризацию. Что у тебя там? — прошипел Невилл, и Гермиона уставилась сначала на него (один из концов его рубашки был расстегнут), потом на Пэнси (идеально собранную). Моргание Пэнси превратилось в подмигивание, которое подтолкнуло Гермиону к действию.
— Эм, — она держала растение перед своим лицом. — Папоротник, по-моему?
— Adiantum Raddianum, правильно. «Венерин волос». — Невилл вышел из-за прилавка. — Но в твоей квартире слишком много прямого солнечного света для этого растения. Лучше выбрать что-нибудь…
— Это не для меня. — Гермиона смочила губы и бросила взгляд на Пэнси, которая отвернулась, чтобы рассмотреть своё отражение в маленьком травленом зеркале, отделанном виноградными лозами. Гермиона видела, как искривился её рот в стекле.
— Точно, ты же сказала, что для новичков. Как выглядит помещение? Сколько света и влажности?
Невилл приблизился, чтобы внимательно осмотреть стену растений.
— Э-э. Ну. — Гермиона никогда не была в квартире Драко в дневное время.
Невольно она снова посмотрела на Пэнси, поднявшую брови, и после нескольких секунд повернулась к Невиллу.
— Я бы сказала, что света много, но он рассеянный. И там довольно сухо. Очень современный, простой декор. Нужно немного смягчить края. Да, хозяин-первопроходец, но он проявит должную заботу. — Она улыбнулась Гермионе. — Примерно так?
— Хм. Похоже на то. Да. — Гермиона подумала, что у неё сейчас должно быть алое лицо.
Выражение лица Пэнси смягчилось.
— Мне кажется, это действительно хорошая идея.
Невилл, чей растерянный взгляд метался между ними, перевёл дыхание.