Но они могут быть… кем-то. Создать что-то. Дружба, основанная на их общих интересах (Гарри) и общем опыте.
Они могли бы простить друг друга.
В конце концов, кем они были на самом деле? Возлюбленными из детства, соединёнными на волне подростковой тоски, которые развивались в совершенно разных направлениях, а потом остались вместе по привычке.
Вот и всё.
Никакой страсти. Никакой искры. Даже вначале было просто лёгкое переключение от друзей к паре.
В сравнении с этим…
Драко.
Гермиона поправила локон, хлестнувший её по лбу от поднявшегося ледяного ветра. То, что у неё произошло с ним, так отличалось от запутанного клубка обид и вражды, которым отличались её отношения с Роном.
Оно не обременяло. Возбуждало. Радовало.
Одно только отсутствие обиды и недомолвок…
Её охватило маниакальное желание захихикать, и она остановилась посреди тропинки.
А когда он появился утром. Будто она его наколдовала. «Я был просто неподалеку от твоего района». Боже. Так здорово, что она почувствовала настоящее физическое разочарование от того, что чёртов Рон находился рядом, и она вынуждена была выяснять с ним отношения в этот конкретный момент. Что она не могла просто затащить Драко в дверь и показать ему, как она рада его видеть.
И тогда Рон поступил как настоящий мудак.
Но она загладит свою вину перед Драко. Она объяснит, как ей хорошо с ним и как это чувство освобождает.
— Я не обязана мириться с этим, — сказала она Рону после того, как Драко ушёл.
— В каком смысле? — Рон в замешательстве поднял глаза от привычного размешивания трёх ложек сахара в чае.
— Я не обязана впускать это в свою жизнь. — Она посмотрела на него, и на душе у неё появилась лёгкость. — Тебя, твой брак, твоего ребёнка. Меня это не касается.
— Ну нет, — начал Рон, но Гермиона ушла, и её мысли прояснились, успокоились.
Она больше не горела желанием прожить всю жизнь с Роном — с ребёнком на плечах, с горечью в сердце, со смертельной скукой — особенно теперь, когда она увидела новую жизнь.
Она покончила с Роном.
Полностью и по-настоящему.
И слава богу. Он мог пойти и жениться на своей двадцатилетней и завести столько рыжих детей, сколько захочет.
Её это не касалось.
Она не возражала.
На самом деле, ей было охеренно хорошо.
От восторга она чуть не рассмеялась вслух в лицо Рону. Теперь она поднесла руку ко рту и закричала, испугав небольшую стаю голубей. Они вспорхнули ввысь, а вместе с ними и её сердце.
Ей вдруг захотелось поговорить с Драко. Очень сильно. Показать ему, что он для неё значит. Быть честной с ним, как говорил Невилл, — о том, чего она хочет и кем они могут друг другу стать.
Потому что для неё это уже точно выходило за рамки обыденности.
Хотел ли он большего? «Я не хочу тебя отпускать». Он произнёс эти слова дразнящим тоном, но в них чувствовалось нечто настоящее.
Она издала взволнованный звук и свернула на тропу, быстро двигаясь в нужном направлении, почти переходя на бег при одной мысли о том, что она увидит его. Затем Гермиона опустила взгляд на свою потную и перепачканную грязью фигуру.
Но, может быть, после душа?
Она громко рассмеялась, прежде чем продолжить путь.
***
Гермиона была уже почти одета и вымыта, когда в дверь снова позвонили. Она поспешила в прихожую, а её сердце бешено заколотилось. Неужели Драко вернулся?
Но это была Джинни. Она выглядела обеспокоенной, с коробкой из булочной под одной рукой и сумкой в другой.
— Я принесла торт «Королева Виктория» и игристое вино, — сообщила она, протягивая оба пакета. — Как дела?
— Я в порядке, вообще-то. Заходи!
— Хорошо, но только на минутку. Мне также строго приказано доставить тебя обратно в Гриммо. Гарри готовит ужин. — Джинни переступила порог. — Чёрт побери, ты выглядишь гораздо бодрее, чем я ожидала. — Она окинула взглядом Гермиону.
— Я и правда в порядке. — Гермиона поняла, что её замысел выследить Драко и провести с ним остаток вечера, возможно, рушится. — Гарри очень волновался?
— Мы оба! — Джинни покачала головой. — Мой поганый братец. Но да, Поттер был вне себя. Не уверена, поможет ли это или навредит их отношениям с Роном.
— Похоже, мне нужно подтвердить, что я цела и невредима.
— А ты?
— Да. Правда. Сначала я испытала шок, но некоторые моменты помогли мне взглянуть на ситуацию шире. — Гермиона почувствовала, что её лицо потеплело, а Джинни, наблюдавшая за ней с сочувственным хмурым видом, вдруг прищурилась, как гончая, почуявшая зайца.
— Ты, чертовка, спала с ним с тех пор, как я видела тебя в последний раз! — Она указала на Гермиону.