И этот раз, боюсь, не исключение.
– Знаю, я не самая лучшая версия матери, о которой ты так мечтала, но будь ты на моем месте, ты бы так же, как и я, вложила в своего ребенка все, что у тебя есть. Да, я не смогла построить семью, но сейчас я хотя бы пытаюсь сохранить наши отношения…
– Ты делаешь все для того, чтобы я тебя ненавидела! - беспардонно перебиваю женщину. – Своими руками ты уже давно задушила во мне любовь к тебе, и теперь я не знаю, что мне с этим делать. Я следовала каждому твоему слову и делала то, чего не хотела. Но сейчас тебе стоит признать тот факт, что я уже никогда не стану прежней послушной собачкой, которая за каплю внимания будет исполнять любые прихоти. Надоело. И балет…
– Глупо зарывать в землю такой талант, как у тебя..!
– Неужели ты до сих пор тешишь себя надеждами на то, что мое здоровье снова позволит заниматься балетом? – из меня вырывается нервный смешок, смешанный с разочарованием. – Прекрати уже, наконец, носить розовые очки и посмотри правде в глаза – я уже никогда не смогу стать прежней, сколько бы ни ходила на физиотерапии. Я – калека, которая больше не будет прислушиваться к твоему мнению.
– И что ты собираешься делать? – спрашивает родительница с дрожью в голосе, но я-то знаю, что сейчас она сдерживает себя из последних сил, чтобы не расплакаться или не выйти из себя. – Бросишь балет и..? Что ты будешь делать?
– Я буду жить, - на удивление, я впервые чувствую себя такой спокойной, отстаивая личные границы. – Жить, как и все остальные люди. Радоваться хорошим моментам и грустить, когда придется. Захочу, отчислюсь из университета и поступлю на другой факультет, а может найду подработку на неполный рабочий день, чтобы не быть тебе обузой. Не знаю. Сейчас передо мной открыто очень много дверей и в любую из них я могу спокойно войти, - пожимаю плечами и, кивнув вышедшей из кухни бабушке, выхожу из дома прежде, чем родительница успеет сказать еще хоть слово или попытается меня переубедить.
Нескончаемая холодная война с мамой длилась так долго, что я совсем не заметила, как почти пролетела самая яркая пора моей жизни – молодость. Но сейчас, когда травма навсегда закрыла дорогу в балет, я могу спокойно ухватить птицу удачи за хвост и никогда ее не отпускать.
Начинается новая глава моей жизни, где нет места манипуляторам.
Добраться до торгового центра не составляет труда, как и подняться на эскалаторе на второй этаж, даже несмотря на то, что уже через десять минут ходьбы травмированная нога дает о себе знать, напоминая, что стоит убавить свою прыть, поэтому, перед тем как взять путь до кинотеатра, сажусь на скамейку и читаю новые сообщения от подруг.
Кое-кто не рассчитал время и путь, из-за чего они обе задержатся как минимум на полчаса из-за пробок в центре города, за что заранее извиняются.
Чтобы провести время ожидания с пользой, направляюсь на фуд-корт[1] и по привычке заказываю классический салат вместо бургера или любой другой жирной и неправильной пищи, из-за который родительница, если бы увидела меня, поедающую все это, точно схватила бы сердечный приступ.
Забрав заказ, краем сознания отмечаю, что уже через двадцать минут начнется сеанс физиотерапии, идти на который я изначально даже и не собиралась, и, с приятным чувством невыполненного долга сажусь за единственный свободный столик рядом с магазином ювелирных украшений, где даже самое дешевая подвеска будет стоить дороже, чем все мои органы вместе взятые.
Не удивительно, что там всегда так мало людей.
Тщательно пережевывая салат и крутя головой из стороны в сторону, чтобы заранее заприметить знакомые макушки подруг, не сразу замечаю чей-то пристальный взгляд, и только когда за столик напротив меня садится молодой человек приятной внешности, одетый в темные джинсы на мощных бедрах и дорогую кожаную куртку поверх белоснежной брендовой футболки поло, я перестаю жевать листья салата.
Сдержать откровенное удивление на моем лице и не выплюнуть незнакомцу в лицо не дожеванный салат в этот момент – вот что поистине сложно.
Единственная вещь, доставшаяся мне от матери, которой я могу искренне гордиться – это миловидная внешность и мягкий шелк светлых волос, что время от времени с достоинства превращались в самое настоящее мучение из-за того, что привлекали тем самым ко мне внимание противоположного пола. Больше всего это раздражало именно в те моменты, когда этого меньше всего ждешь.
И сегодня именно тот день.
Быстро просканировав взглядом незнакомца, отмечаю, что тот в моем вкусе, но из-за своего скверного характера, по иронии тоже доставшегося мне от родительницы, вместо комплимента говорю совсем противоположное: