Еще никогда я не была такой свободной.
Уверена, кто-то наверху услышал мои мольбы и теперь я могу хотя бы на время почувствовать себя живой.
– Но уродовать мою машину было не обязательно, - неожиданно тишину салона в автомобиле нарушает Ярослав, при этом так странно на меня посмотрев, что на миг я подумала, что и правда успела где-то провиниться.
– Я не уродовала твою машину, – отрицательно мотаю головой.
– Не эту, – парень хмыкает. – А ту, на которой я отвозил тебя в клинику.
– Знаешь, единственное, обо что я хочу разбить кирпич – это о твою пустую голову, – с совершенно спокойным лицом кидаю колкость. – Я правда не трогала твою машину. Даже не дышала на нее.
– Хочешь сказать, что царапина на машине длиною с реку Нил и проколотые шины – не твоих рук дело?
– Поверь, если бы я хотела тебе насолить, то даже не пыталась бы это скрыть, – горделиво задираю нос, хоть и понимаю, что гордиться здесь нечем. – Я до такси еле доковыляла, так о каких еще порезанных шинах ты мне говоришь?
– Знаешь, я правда не буду на тебя злиться, даже если признаешься, что это сделала ты…
– Да нужна мне твоя машина! – неожиданно завожусь с пол оборота. – У меня нет привычки портить чужое имущество.
Против воли в моем голосе слышатся нотки обиды. Не думала, что слова Ярослава хоть как-то заденут меня, но на деле моя тонкая натура оказалась более хрупкой, чем мне казалось.
– И чем ты планируешь заняться? Есть какие-нибудь планы? – парень шутливо толкает меня свои плечом, останавливаясь на очередном регулируемом перекрестке.
– Для начала буду пытаться отвоевать у матери право на собственную жизнь, а дальше посмотрим… – безразлично пожимаю плечами и продолжаю делать вид, будто у меня нет желания блевануть от серой сырости за окном.
– Раз уж ты решила идти против системы, не будет ли лучше для начала позаботиться о своем здоровье, а потом уже воевать с родительницей? – с бараньим упрямством настаивает на своем Ярослав, не позволяя мне даже рот открыть, чтобы возразить. – Нет, послушай меня, пожалуйста, – если бы не километровая пробка, я бы уже давно вышла из машины хоть на ходу, назло громко хлопнув дверью, но боль в колене и длинная дорога до дома сделали меня заложницей, которая даже не в силах выстрелить себе в голову. – Тебе не кажется, что будет гораздо лучше для начала встать на ноги в прямом и переносном смысле, и уже потом заявлять своей родительнице, что больше ты не будешь идти у нее на поводу. Я, конечно, не знаю, на сколько далеко твоя мама готова зайти, но бегать от нее на двух здоровых ногах будет куда более удобнее.
Легкая музыка в салоне дорогого автомобиля разряжает обстановку, и в какой-то момент я осознаю, что добровольно вслушиваюсь в каждое слово парня, словно он вселяет доверие. Или с чем это может быть связано? Неужели я и правда такой ведомый человек, что не замечаю, как с легкостью поддаюсь чужому влиянию.
Дьявол! Мне хватает матери и бабушки, которые каждый день пытаются учить меня правильно жить, а если к ним присоединится еще и Ярослав, то уже завтра я куплю веревку и мыло в ближайшем магазине и отправлюсь следом за своей прабабушкой. Не буду хвастаться тем, что эта женщина выбрала куда более изощренный способ покинуть мир иной благодаря богатой фантазии и двуствольного ружья ее покойного мужа, но когда я узнала эту историю, то зауважала свою пра еще больше.
Бесстрашная женщина со стальными яйцами.
Не сразу замечаю, что мы приехали, а Ярослав машет ладонью перед моим лицом, привлекая внимание.
– Знаю, я уже порядком достал тебя тем, что прошу об одном и том же, да и ты скорее засунешь булыжник мне в задницу, чем примешь мое предложение, но…
– Как же ты меня достал, – рычу в сердцах не столько от раздражения, сколько от тупой боли в колене и желания снова окунуться в свой вымышленный мир, где нет места диктатуре, диетам и балету. – А теперь слушай сюда, – чеканю каждое слово, притягивая к себе парня за кофту так близко, что теперь ощущаю его горячее дыхание на своем лице. – Больше всего в этой дерьмовой жизни я ненавижу таких назойливых опарышей, как ты. Я не держу на тебя зла за то, что со мной сейчас происходит, но и терпеть твое общество рядом с собой у меня больше нет ни сил, ни желания. Поэтому, будь добр, превратить в призрака и улетай так далеко, чтобы я даже думать о тебе не смела…