В пасхальном куличе в виде Вари помимо гвоздей и стекла, отвечающие за ее характер, оказалось гораздо больше изюма, чем нужно.
– Сегодня и все последующие дни я буду вашим таксистом, – протягиваю блондинке руку ладонью вперед, чтобы помочь встать, на что девушка хоть и неохотно, но принимает ее. – Что выберете на этот раз – поезду на моих крепких руках или спине?
– Родео на твоем лице будет весьма кстати, – в своем любимом стиле дерзит девушка, вынуждая меня на мгновение покраснеть. – А если это не входит в спектр твоих услуг, то лучше прикати мне коляску. Хочу доехать до палаты с комфортом.
Блондинка, ковыляя, проходит мимо меня, а я так и продолжаю стоять на месте, словно вековое дерево – такое же деревянное и безмолвное. Не думал, что доживу до того времени, когда девушки научатся смущать мужчин.
Да-а… Тебя только что опрокинули на лопатки, Ярослав Григорьевич.
Когда я нахожу Варвару, она уже в коляске направляется к лифту и нажимает на кнопку. Не спрашивая, берусь на ручки и закатываю девушку в лифт, на что слышу недовольное фырчание.
– Если будешь напрягаться, придется снова зашивать рану, – слегка бью девушку по ладоням, чтобы та не пыталась тянуться к колесам кресла, после чего дергаю ее за прядь волос. – Лучше расскажи мне, как ты умудрилась снести зеркало и напороться на его осколки? Для этого нужно было как минимум иметь оба левых полушария головного мозга…
– Если тебе все еще дороги твои яйца, – начинает угрожающе шипеть блондинка, а сам я подскакиваю на месте как могу, потому что мои член и яйца неожиданно быстро оказываются в крепкой хватке ее ладони.
Боже, она точно родилась в год обезьяны – слишком гибкая и ловкая.
Варя нарочно сжала их сильнее, чтобы я в полной мере почувствовал всю ее угрозу в действии, из-за чего киваю словно болванчик и перевожу тему, и только после этого мои причиндалы снова оказываются на свободе.
Меня только что чуть не лишили способности к размножению.
А еще у меня после этого появился стояк.
Каменный, словно чугунная сковородка.
Если приноровиться, то его можно использовать в качестве гильотины или дубины для колки грецких орехов.
Гадство! Почему мое тело так странно реагирует на любые манипуляции Вари? Как я докатился до такого, что вся кровь приливает к паху или моему лицу каждый раз, когда эта девушка появляется в поле зрения моего радара? И почему мои мысли превращаются в растаявшее на солнце желе каждый раз, когда она рядом? Я слишком рано потерял сноровку, чтобы робеть словно юнец перед женщиной. А ведь все должно быть наоборот. Это я привык окрашивать щеки девушек в румянец, флиртовать с ними, кружить им головы и влюблять в себя. Уж никак наоборот. Я скис. Стух словно тесто для пиццы, до которого уже никогда не придет очередь. Превратился в мишень. Личную мишень Варвары, каждый бросок которой превращается в победоносный. И она знает об этом. Пользуется своей силой и пытается вывести меня на эмоции каждый раз при удобном случае. Словно издеваться над лежачим – ее хобби.
Варя все же настояла на том, что будет спать в своей комнате, потому что от летящей кружки в лицо я еще успел ловко увернуться, а вот когда острое лезвие ножа в руке девушки угрожающе блеснуло, я вспомнил, с кем пытаюсь спорить, отступая.
Единственное, на что была согласна блондинка – это открытая дверь в ее комнату.
Да, я опустил руки, потому что если буду напирать, то наутро рискую проснуться с отрубленными яйцами.
А они мне еще нужны.
Диане так точно.
Я на это надеюсь.
Я слышал, как Варя уснула. Хоть и не сразу из-за боли в бедре, но ей все же удалось поймать сонную волну и отключиться, пока я продолжал крутить в голове неожиданные и, мать его так, тревожные итоги. Но признавать их пока не торопился, потому что знал, что виной тому постоянно изводящая меня стерва и затянувшийся целибат, из-за которого мои яйца двадцать четыре на семь набухшие и синие.
Клянусь, если бы меня сейчас видели Демьян или Тимур, точно подняли бы на смех. Тимур кинул бы шутку о том, что моя походка провоцирует колокольный звон, а Демьян посоветовал бы жениться на своей левой руке.
И они будут правы.
Идея в очередной раз принять холодный душ уже вызывает во мне рвотный рефлекс, в то время как я уже странно посматривал на свою левую руку, а затем и на правую. Упаковка сухих салфеток на прикроватной тумбочке и крем для рук мозолят глаза, повышая мое и без того высокое давление, из-за чего я словно ужаленный подрываюсь с дивана и впадаю в бегство.