Не знаю, каким местом думает Ярослав, пока с его банковской карты списываются немыслимые суммы, но уж точно не мозгами. Сейчас вся кровь в его теле бьет лишь по одному месту, из-за которого у него в ближайшее время могут быть проблемы. Особенно, если я придумаю на что можно спустить еще одну очередную сумму.
Не знаю, сколько в общей сложности прошло времени с того момента, когда я начала незаконно тратить деньги Ярослава, но уже засыпая с его карточкой в руке, в мою голову в самый последний момент прокрадывается отвратительная мысль о том, что будь парень сейчас здесь, мое настроение определенно бы улучшилось. Не знаю почему, но я чувствую себя значительно лучше и комфортнее, когда он рядом. За время пребывания здесь вдали от городской суеты, желание проломить Ярославу череп и послать его в Ад к черту за куличиками стало не таким явным, как изначально. Даже мои шутки стали куда более саркастичными и обидными, а его броня настолько укрепилась за все это время, что на них он лишь саркастично улыбался или отвечал той же колкостью, что сулило нам хорошее начало дня.
Но сколько бы я не пыталась заткнуть свое эго и засунуть его как можно глубже, осознание того, что именно рядом с Ярославом я начинаю чувствовать себя живым человеком, с каждым разом начинает разгораться все сильнее, словно зажженный фитиль на ветру. Первое время я отгоняла от себя эти мысли, словно назойливых мух, плевалась и отрицала сей факт, но позже поняла, что нет смысла врать самой себе. Рядом с Ярославом я начала чувствовать, как у меня отрастают невидимые крылья. А еще я впервые ощутила себя свободной. Не той Варей, которая должна при бабушке натягивать улыбку до ушей, только чтобы та не расстраивалась и не напрягала из без того больное сердце; отдалившись от родительницы, я понемногу начала забывать, какого это, плясать под чужую дудку с перочинными ножами в спине и кляпом во рту.
Этот реабилитационный центр оказался для меня словно другим миром, где я могу быть собой. Оазисом посреди бескрайней пустыни. И я намеривалась испить из него воды по полной. И плевать, что почти каждый день я вынуждена проходить через невыносимые муки, боль, пот и маты, потому что даже несмотря на это именно здесь я смогла вздохнуть полной грудью и расправить свои смятые израненные крылья.
Но даже несмотря на все это, я не забываю о том, что однажды все закончится и мы оба снова разойдемся каждый в своим миры. Он в мир роскоши, любви и взаимопонимания, а я – в мир разрухи, подчинения и безумия. И я уже готова к этому. Каждый день напоминаю себе о том, что вскоре я вернусь домой и снова стану безвольной куклой в руках деспотичной матери, а перед моим носом снова время от времени будет маячить чертов бывший со своими абьюзивными замашками.
Однажды всему приходит конец. И к своему я уже готова.
Мой сон не крепкий, я слышу почти каждый шорох и звуки с улицы через приоткрытое окно в моей комнате, но почему-то даже громкий скрип шин об асфальт я все равно пропускаю мимо ушей и продолжаю вариться в омуте тревожных сновидений все с той же картой парня в своей руке. А вот то, как входная в номер дверь ударилась о стену, словно ту открыли с ноги, я слышу уже более отчетливо. Как и тяжелые шаги в сторону своей комнаты. Мне даже кажется, что я слышу обрывистое дыхание Ярослава, склонившегося над моей кроватью, словно чертов фонарный столб.
– Я знаю, что ты не спишь, Варвара, – почти рычит он, срывая с меня теплое пуховое одеяло, отчего под его пристальным ледяным взглядом мне моментально становится холодно несмотря на то, что температура за окном превышает двадцать пять градусов.
– А я знаю, что ты ворвался в мою комнату без спроса, – моя вредность берет верх и я даже не удосуживаюсь открыть глаза, чтобы напрямую ощутить на себе гнев парня.
Только сейчас вспоминаю, что из-за раны на бедре я не стала надевать пижамные шорты и легла в постель в тонкой просторной футболке и трусиках, которые сейчас ничем не были прикрыты. Но сейчас мне плевать на скромность и то, как парень отреагирует на мое полураздетое тело, потому что мне есть чем гордиться. Забросив балет, мое тонкое иссушенное тело набрало вес и округлилось именно там, где это требовалось больше всего. Стройные покатые бедра плавными линиями ведут к островку кружева белья, а затем и к талии, потому что во время сна футболка задралась почти до груди, хотя и там мне было не стыдно похвастаться.