Мальчики и девочки из других школ, увидев внимание, которое он привлекает к себе, глазели на Билла, пытаясь понять, кто он.
Ближе к входу в «Амфитеатр» толчея была меньше. Многие стояли в сторонке, ожидая друзей. Билл встал в конец очереди, двигавшейся к входным турникетам, как вдруг заметил впереди себя Пита Гордона.
Эй, Пит! — окликнул он. — Давай сюда! Увидев его, Пит тут же перешел к товарищу.
Не опаздываем? — спросил Билл.
Что ты, — посмотрел на часы Пит. — Еще только семь часов.
Собралось слишком много народу, вот я и подумал...
Хотят взглянуть на нового ассистента капитана, — улыбнулся Пит.
Уж ты скажешь! — рассмеялся Билл. — Но ты был бы куда лучшим ассистентом, чем я.
Пит покачал головой.
Я всегда представлял себе, что капитан или его помощники должны быть здоровенными парнями. Чтобы при споре с арбитром напугать его до смерти, возвышаясь над ним, как башня.
Никогда еще не видел напуганного арбитра, — усмехнулся Билл.
Вот ты и будешь первым!
Приближаясь к входу, Билл представил себе, как он в первый раз станет оспаривать решение судьи — привилегия, разрешенная только капитанам команд и их ассистентам. Оба приятеля продолжали разговаривать о предстоящей игре с кельвинцами и о втором сегодняшнем матче между командами училища Сен-Джона школы Даниэля Мак-Интайра. Летом говорили о том, что, возможно, некоторые другие школы смогут создать у себя свои команды и захотят включиться в городское первенство, но слухи не оправдались. Команда школы имени Гордона Белла, единственная среди школьных команд старших ^классов, была свободна сегодня от игры. Они играли в следующую пятницу. Каждая команда должна была провести по четыре игры до рождества и по четыре после, а уж потом финал. Первенство же команд младших классов и профессиональных клубов проводилось круглый сезон.
Такое расписание игр команд старших классов ввели для того, чтобы тренировки не могли отрицательно сказаться на учебе.
Послушай! — сказал вдруг Пит. — Ты слышал про Армстронга?
А что?
Да все его братья... — нахмурился Пит. — Сегодня после школы ко мне прибежал Толстяк, сказал, что один из них позвонил нашему тренеру и заявил, что Клиффу самое место играть центровым вместе с Вождем и Стретчем. Но это нарушит две тройки?! А как быть Реду со звеньями, которые сыгрались между собой еще с прошлого года?
И что же ответил мистер Тэрнер? — недоуменно спросил Билл.
Ред ответил, что не нуждается в советах, он сам принимает решения. Эти братья Армстронги сидят у него в печенках, — вздохнул Пит. — Если уж они пытаются распоряжаться тренером, значит, с утра до ночи накачивают и Клиффа, будто его недооценивают в команде и все такое прочее. Только так я могу объяснить его поведение. Ведь никто из ребят ничего плохого ему не сделал...
Это было смешно, хотя и достаточно серьезно. Разделить Пита и Стретча Бьюханена! Разделить тройку, которая забивала столько голов! К тому же Вождь наверняка не захочет покинуть связку, в которой он играл в прошлом году. Ну и бесстыжие его братья!
Билл пожал плечами. Хоть бы Толстяк не разболтал всем об этом телефонном звонке. Если ребята начнут подтрунивать над Армстронгом, кто знает, к чему это может привести. Но пока что мысли Билла были заняты новой работой, чтобы долго думать об Армстронге. Эх, если бы Сара была сейчас с Питом, он бы рассказал им о своей новости и объяснил, почему не мог сказать об этом раньше.
Твои родители здесь? — спросил он Пита.
Где-то здесь вместе с Сарой, — Пит искоса глянул на приятеля и улыбнулся.
Билл успокоился: значит, Сара ничего не рассказала брату, иначе Пит по-другому бы вел себя.
Билл предъявил пропуск контролеру и прошел вслед за Питом. Они выбрались из толпы, которая, пройдя через турникет, заспешила по широкому фойе на трибуны. Проходя мимо кофейного бара, юноши увидели Ли Винсента, беседующего с невысоким, крепким мужчиной с маленькими усиками и веселыми глазами.
Спортивный журналист увидел ребят и помахал им рукой. Пройдя мимо, уже на лестнице Пит недоуменно произнес:
Ну и ну! Знаешь, кто этот человек с Ли Винсентом?
Нет.
Джексон, по прозвищу Остряк, селекционер торонтских «Кленовых листьев». Выискивает игроков для своего клуба.
Билл оглянулся и увидел, что Ли Винсент и его собеседник смотрят им вслед. Он зашагал за Питом, задаваясь вопросом, о чем они там говорят. Билл был достаточно наслышан о деятельности НХЛ и понимал, что нет ничего необычного в появлении здесь ее представителя. Национальная хоккейная лига интересовалась юношескими любительскими командами, из которых набирали игроков для своих клубов. Но редко молодой хоккеист оказывался достаточно хорош, чтобы стать профессионалом сразу после школы. Хотя Баркер, бывший лучшим защитником команды школы имени Кельвина, уже играл за одну из команд НХЛ. Интересно, кем интересуется селекционер из Торонто...
Ли Винсент был человеком скромным и никогда не высказывал своего мнения в категорической форме. Остряк Джексон ему нравился, и он знал, что пользуется взаимностью. В прошлом Джексон часто советовался с ним относительно игроков, на которых «Кленовые листья» останавливали свой выбор.
Когда юноши удалились, Винсент сказал:
Парень, что пониже, — Пит Гордон, из команды Северо-западной школы.
Я уже видел его, — отозвался Остряк. — Довольно горячий центровой. А тот, другой?
Билл Спунский. Защитник.
Джексон наморщил лоб, напрягая память. Вдруг лицо его прояснилось.
—Тот самый, о ком ты писал в прошлом году? Который каждое утро ходил на каток, чтобы научиться бегать на коньках?
Ли кивнул.
Внизу Бил и Пит встретили Рода Мак-Элроя, запасного вратаря, рослого юношу с густой светлой шевелюрой. Мать у него умерла, а отец служил в военной авиации. Его перевели в их город всего несколько месяцев назад.
—Счастливец, — обратился к нему Пит, — сидишь себе на скамье, отдыхаешь, пока мы, как рабы, проливаем на льду пот.
Мак-Элрой усмехнулся.
—Не смейся. Я бы хотел подольше оставаться в одном городе, чтобы встать наконец в ворота, но отца все время переводят с места на место. Наверное, мне и в этом году не придется поиграть. Вчера отец сказал, что скоро должен получить новое назначение.
Надеюсь, что это произойдет после хоккейного сезона, — сказал Билл.
Хорошо бы.
Так, беседуя, они дошли до раздевалки. Только один игрок был полностью одет и готов к выходу на лед — Скотти Макинтош, новый крайний в тройке Пита.
—Боишься опоздать, Скотти? — в шутку произнес Пит, и юноша зарделся от смущения.
Хор голосов — «привет!», «здорово!» — раздался со всех сторон. Ребята перебрасывались шутками, подтрунивали друг над другом, а Билл и Пит принялись искать свои формы среди других, аккуратно разложенных Толстяком на скамьях вдоль стен.
—Сюда, балбесы! — окликнул их Абрамсон. Как обычно, он суетился, помогая ребятам прилаживать защитные жилеты, закреплять липучкой налокотники и подвязывать наколенники.
В этот момент он помогал одеваться Рози Дюплесси, рядом с которым на скамье лежал свитер, сложенный так, чтобы была видна цифра 4 — номер Билла, и тут же форма Пита под номером 15.
Торопливо раздевшись, Билл почувствовал волнение, как бывало в прошлом году, когда его команда еще не имела опыта и потому каждая игра являлась для нее испытанием. Тут в раздевалку ворвался Алек Митчелл, а за ним вошел, как всегда, хмурый Клифф Армстронг. Билл как раз подумал о том, что со временем все образуется с Армстронгом, но вдруг, как гром с ясного неба, раздался громкий голос Гарри Бертона:
—Вот и явился центровой всех звезд! Алек непонимающе оглянулся.
—Это касается не тебя, Митч, — так же громко произнес Бертон.
Армстронг сразу все понял. Он перехватил насупленные взгляды ребят.
—Я тут ни при чем, — тихо произнес он и тут же пожалел, что тем самым косвенно впутал своих братьев, и когда Бертон хотел еще что-то сказать, Армстронг злобно велел ему заткнуться.
Ребята перестали одеваться и смотрели на бранящихся во все глаза.