– Выходит, я не должна заботиться о сыне? И это говоришь мне ты, Господи?
– Заботиться – сколько угодно. Но вот беспокоиться не должна. Ведь я тоже о нем забочусь – позволь мне делать свое дело.
Как думаете, чем забота отличается от беспокойства? Заботиться всегда приятно. Это очень здорово, когда есть кто-то, нуждающийся в нашей заботе и тепле. Мы стараемся дать малышу все необходимое, если, конечно, можем. Беспокойство подталкивает что-то делать для ребенка по принципу «как бы чего не вышло». Беспокоясь где надо и не надо, мы истощаем себя дурными ожиданиями и мешаем расти малышу в его режиме.
Будда уходил. Сорок лет он шел, и тысячи следовали за ним. Теперь он должен был уйти и сказал: «Это мой последний день. Если у вас есть что спросить, спрашивайте. Настал час, когда каждый должен идти своим путем». Беспросветная тьма окутала учеников Будды. Ананда – любимый ученик – заплакал как дитя. Он ударял себя в грудь, почти помешавшись.
– Что ты делаешь, Ананда? – спросил Будда.
– Что нам теперь делать? – ответил Ананда. – Ты был здесь, мы шли в твоем свете. Все было безопасно и хорошо. Мы совершенно забыли, что есть тьма. В следовании за тобой все было светом. Теперь ты уходишь, что нам делать? – и он снова принялся плакать и стенать.
– Послушай, – ответил Будда. – Сорок лет ты шел в моем свете и своего не смог достигнуть. Думаешь ли ты, что, если бы я прожил еще сорок лет, ты бы достиг его? Чем дольше ты идешь в заимствованном свете, чем больше подражаешь, тем больше теряешь. Лучше мне уйти.
Последние слова, слетевшие с уст Будды, были: «Будьте сами светом для себя».
Пытались ли вы сами хоть раз в жизни стать идеальными детьми для своих родителей? Насколько удалось в этом преуспеть? Кто из нас, взрослых, имеет хорошие отношения с родителями? Иногда кажется, что эта миссия невыполнима. Но я уверена, что вы пытались это сделать и любите их, хотя не всегда можете договориться друг с другом. Очень важно примириться с родителями, пока они живы. Если это получится, вы сможете спокойно отпустить их.
Возможно, по прошествии времени этот опыт позволит помочь детям отпустить вас. Ведь они тоже чувствуют, что являются вашим продолжением. И где-то глубоко тоже любят вас. Так глубоко, что порой сами не замечают.
2.2. Родительский эгоизм
Жизнь ради ребенка – цель светлая, высокая и всегда достижимая. Вне зависимости от степени «успешности» чада. Если ребенок «удачный», можно повесить себе на грудь медаль и поставить памятник при жизни. Если что-то пошло не так, это многое объясняет и позволяет найти достойное оправдание собственным неоправданным ожиданиям. Как правило, существует определенный стереотип такого поведения. Мама, крутящаяся как в белка в колесе во имя семейного блага, и несколько отдалившийся от домашней идиллии папа. Он может быть отстранен реально (родители разведены) либо очень много работает, опять же чтобы семья ни в чем не нуждалась. Никакая няня или помощница по дому не сможет облегчить жизнь хозяйки. Всегда будут попадаться не те люди: «Я не могу доверить своего ребенка кому попало. Кто даст гарантию, что она не душевнобольная или воровка. Камеры, конечно, стоят, но я им не верю. Рекомендации могут быть фальшивыми». Неудивительно, что при таком настрое действительно нанимают мошенников. Ведь если кто-то облегчит бремя ответственности, станет непонятно, зачем жить и как.
Можно вести формально очень насыщенную жизнь: работать, путешествовать, заниматься спортом.
Но настоящим центром эмоциональной жизни будет ребенок. Все остальные события не имеют такого значения. Неуверенность в себе, собственные нереализованные мечты подталкивают родителей, чаще маму, к растворению в жизни детей: «Я живу как могу. Но у него (нее) с его (ее) талантом, нашей любовью и возможностями получится все просто гениально!» Эти фантазии превращаются в своеобразную ловушку для обоих. Каким-то образом ребенок их считывает и сам не позволяет себе ошибаться: «Я сын (дочь) таких замечательных родителей. Я должен (должна) что-то делать либо гениально, либо – никак». Он прекращает заниматься всем, что получается неидеальным. Мама, в свою очередь, «ведется» на эту фантазию и начинает считать, что, если чадо поступает не лучшим образом, она сама не имеет права его любить. Но должна. Ведь своей неуспешностью он предает смысл ее жизни: «С твоими мозгами, Никита, ты мог бы достичь большего!» Ребенок, как локатор, улавливающий все душевные движения матери, чувствует фальшь. Их отношения превращаются в бесконечные взаимные обиды и обвинения.