– Сколько тебе надо лет на осуществление своей мечты? Годиков так через 20 справишься? – продолжала подкалывать Никиту Вероника.
– Да мне и двух недель достаточно.
– Значит, на шоколадку? Наташа, разбей. – Вероника схватила Никиту за руку и ждала, что подруга символически утвердит пари, разомкнув руки спорщиков.
– Стой! А как мы проверим, кто выиграл?
– Хороший вопрос… – задумалась Вероника.
– А давай так: если ты сама меня поцелуешь, это будет означать, что ты влюбилась и проиграла спор.
Такое условие устраивало Веронику. Практически пари она уже выиграла, потому что ничто не заставит ее добровольно поцеловать самого заносчивого парня в группе.
– Идет. Ну, Наташа, разбей!
– Не буду я потакать глупым пари! – отозвалась подруга. – Может, вы вспомните, чем закончился ваш предыдущий спор?
– Наташ, но это пари совершенно безобидное, – лукаво подмигнул Никита, – если я проиграю, вообще ничего не произойдет, а если выиграю, а я, конечно, выиграю, то что ж – я не заразный.
Наташа, поразмыслив над словами парня, решила подыграть спорщикам, но лишь только потому, что это безобидное с точки зрения последствий пари, быть может, отвлечет ее друзей от других взрывоопасных споров.
– Ладно, так и быть. – Наташа символическим ударом разомкнула руки спорщиков и этим запустила двухнедельный отсчет, отведенный на выполнение условий пари.
– Отлично, – потерла руки Вероника, – теперь только осталось для начала отыграть все назад к исходной, так сказать, позиции.
– А я уже нашел семь отрицательных черт в тебе, то есть через сутки…
– Стоп! – перебила Никиту Наташа, сверкая саркастической улыбкой. – Вы же уже должны были разлюбить друг друга без всяких семи отрицательных черт.
– Почему? – хором удивились Вероника и Никита.
– Ну как же?! Вы что, не поняли? Вы же только что касались друг друга, испытывая при этом искренние горячие и совершенно противоположные чувства: Вероника хотела выиграть спор, то есть не целовать Никиту, а Никита, напротив, пламенно желал этого.
– А, ну да, – скривилась Вероника, – прямо ощущаю, как нечто, что я испытывала к Никите, перерастает во что-то такое… брр…
Ника подбирала слова поязвительней, и ожидала, что услышит в ответ от Никиты нечто подобное, но тот молчал и обезоруживающе улыбался. Так что, обратная методика все-таки не подействовала? Чего это Никита лыбится? Или… Точно! Этот задавала уже приступил к плану обольщения Вероники. Она тут же на всякий случай перевела взгляд на Наташу, потому что собиралась не дать Никите ни единого шанса выиграть спор.
Глава 7. Краткость – сестра таланта, а молчание – золото
Вероника и Наташа стояли перед лекционным залом, где должна была проходить первая пара. Подруги не спешили зайти в аудиторию, потому что до начала занятий оставалось больше десяти минут, а насидеться за учебный день они еще успеют.
– Девочки, привет! – поздоровался подошедший к ним Никита.
Вероника вскользь окинула парня взглядом. Ей было интересно, какую тактику обольщения он изберет. Во внешнем виде одногруппника не произошло ровным счетом никаких изменений: его небрежная прическа не приобрела аккуратных очертаний, да и одет он был в точности в то же самое, что и вчера. Что ж – надо отдать Никите должное: по крайней мере, он придумал что-то покреативней, чем сразить Веронику своей внешностью.
– Привет! – снисходительно улыбнулась она и направилась в сторону входа в аудиторию, оставив парня в компании Наташи. Вероника решила, что пока она не раскусит тактику Никиты, она не будет давать ему форы, то есть не предоставит возможности общаться с ней.
Ника пристроилась за свою парту, ожидая, что подруга тоже вот-вот присоединится к ней. Однако Наташа появилась в аудитории только через несколько минут одновременно со звонком, оповещающим о начале занятий. Она прошла мимо Вероники и почему-то села за парту сзади, а вошедший в лекционный зал следом за Наташей Никита бесцеремонно плюхнулся на место, которое всегда по праву принадлежало рыженькой подруге, а не нахальному брюнету.
У Вероники, обескураженной происходящим, тут же в голове родилась обличительная речь, состоящая из двух пунктов: о беспросветной наглости некоторых товарищей и о непростительном пособничестве врагам некоторых друзей. Пламенный спич, который должен был закончиться решительным требованием отменить странную рокировку, уже готов был сорваться с губ, но был остановлен не менее взволнованными словами неожиданного союзника.