— Конечно, не захотел! Искать пуделя ее дочери?!
— Ради таких денег, какие предлагала миссис Харрис, я бы сам стал пуделем, — Барни скрестил на груди руки.
— Прекрасно. Почему же ты не предложил свои услуги?
— Я предлагал. Но Харрисам нужен ты. Миссис Харрис и ее пудель Памфи знают тебя!
— Памфи меня не знает! — У Люка в голове мелькнула картина, как собака с шелковистой белой шерсткой лижет его руку во время приема у Харрисов.
Барни подался вперед.
— Я не говорю, что мы должны браться за любое дело. Мы можем по-прежнему искать убежавших детей. Но это не значит, что мы не можем взять несколько легких дел, за которые хорошо заплатят.
— Не хочу искать мужей и собак, — покачал головой Люк.
— А получить такое дело совсем нетрудно, — продолжал настаивать Барни. — У тебя полно знакомых.
Это правда. Люк знал очень многих из светского общества Майами. Но ему не доставляло удовольствия говорить об этом.
— Я давно никого не видел.
— Но они тебя не забыли. Только сегодня утром звонила Мадлин Флемминг, чтобы напомнить тебе о вечеринке. Эта женщина стоит целое состояние.
Такого рода рекомендации Люк не признавал. Ему нравилась Мадлин, но вовсе не из-за ее денег.
— Ну и что? Я не собираюсь идти на вечеринку.
— Почему?
— Не хочу. — Люк понял, что поработать не удастся, и отодвинул папку. — Не хочу участвовать в развлечениях таких людей.
— «Таких людей»? — Барни замахал руками. — Дружище, мы же не говорим об отбросах общества. Мы говорим о «сливках»!
— Иногда их трудно различить, — буркнул Люк.
В комнате воцарилось молчание. Барни разглядывал партнера.
— Наверно, ты слишком давно в этом бизнесе. Ты становишься старым и циничным.
— Две минуты назад ты называл меня сосунком, — возразил Люк. — А теперь я циник?
— Правильно, — взгляд Барни стал еще печальнее. — Ты сосунок, когда речь идет о бедных и беспомощных. А когда появляются богатые и знаменитые, ты становишься старым и циничным.
— Я не старый и не циничный, — возразил Люк. — Мне всего тридцать два. Это еще не старость. А если я не хочу иметь дело с типами из высшего общества, это еще не значит, что я циничный. Это значит, что я… реалист.
— Нет. Ты превращаешься в циника. Когда позвонила миссис Харрис, что ты мне сказал? Мол, дело не в собаке. Просто дочери Сьюзетт нужен предлог, чтобы выглядеть огорченной. Тогда папа отпустит ее в Европу. Разве это не цинично?
— Ты не знаком с Харрисами, — нахмурился Люк. — Миссис Харрис побывала в Европе три или четыре раза. И перед этим каждый раз ее что-то «огорчало». То пропал браслет с бриллиантами и чудесным образом снова появился, когда она вернулась из Европы. То декоратор не тем оттенком зеленого покрасил стены, то ее «мерседес» украли прямо из гаража… И она хотела, чтобы я все это расследовал. — Люк помолчал и засмеялся. — Я наткнулся на машину через два часа после того, как миссис Харрис заявила о пропаже. «Мерседес» стоял в гараже ее подруги. Ты бы тоже стал циником, если бы знал этих людей так же хорошо, как я. — Люк пять лет работал в агентстве «Куэйд», самом престижном в штате, и многое узнал о «сливках общества». — Их волнуют только банковский счет, недвижимость и карьера. Если они не могут приобретать, то рады хотя бы поговорить.
— Поэтому ты ушел из «Куэйда»? — Брови Барни вытянулись в одну линию. — Из-за того, что не нравились разговоры клиентов?
— Нет! — Люк потер шею. — Я ушел потому, что больше не хотел работать на этих людей. Напрасно тратить время.
— Напрасно тратить время?
— Конечно. Проследить за мужем и узнать, не спит ли он с горничной. Проследить за женой и узнать, не спит ли она с шофером. Проследить за шофером и узнать, не обманывает ли он ее, хотя сама она изменяет с ним мужу. И пока ты этим занимаешься, дочь пытается соблазнить тебя, потому что ее жизнь стала немного скучной!
— Если такой была Дарлин, — Барни глубоко вздохнул, — это еще не значит, что они все такие.
— Я не говорю о Дарлин. — Люк сжал губы. — Я говорю вообще о скучающих богатых женщинах. Я не хочу на них работать. — Он показал большим пальцем на окно. — Там ходит множество людей, которые по-настоящему нуждаются в помощи.
— Ты все еще хочешь исправить мир? — Барни вздохнул. — Я восхищен. Жаль, у тебя не очень широкие взгляды. Если человек богат, это еще не значит, что он не может быть порядочным.