– Сколько вылетело наружу? – озабоченно крикнула сзади принцесса.
– Черт их знает! Но выгнали их – и хорошо, – пожал плечами Герт. – Сдается мне, необязательно лезть наружу и подставляться под когти. Матку забили и хватит; гнезду конец, а эти сами передохнут.
– Вы не понимаете, – покачала головой Грегорика. – Наша задача – обезопасить эти края, а летучие чудовища даже без матки могут еще долго нападать на людей. Такого допустить нельзя!
– Правильно, – кивнул я. – Если подсчеты Весны верны, то мокриц в лесу остается несколько сотен, и перебить их всех мы не сумеем. Сами по себе они не опасны, а вот для птеродактилей такого запаса пищи может хватить на годы – они не вымрут, а так и будут разбойничать.
– Мы должны уничтожить всех! За мной! – решительно заявила принцесса, взбегая по лестнице на галерею. Брунгильда без промедления последовала за ней, и я сделал то же самое.
– Вот же отчаянная девка!.. – бросил Герт, дозаряжая магазин. – Как бы нас не посбрасывали с этой крыши наземь! Лететь-то высоко.
– Волков бояться, в лес не ходить, – парировал я, подбирая висящую ленту и стараясь выглядеть пободрее. На самом деле, мысль о том, чтобы выбежать на продуваемую всеми ветрами крышу на огромной высоте, прямо под когти и клювы стремительных летучих чудовищ, заставила мышцы инстинктивно сжаться. Но отступать было некуда, принцесса уже шагнула через широкий проем на крышу, и ровный могучий воздушный поток подхватил ее волосы, точно золотое знамя.
Еще шаг – и от ветра и высоты перехватило дыхание. Снизу, из леса у подножия башни мельничной башни, лежащая под утесами долина была практически не видна, но отсюда горизонт развернулся необъятной ширью. Башня летела в небеса навстречу простору и западному ветру, словно дирижабль, одна посреди туч. Все остальное осталось где-то далеко-далеко внизу, стало мелким, едва различимым, незначительным. Судорожно вцепившись в пулемет, я невольно хватанул полные легкие холодного свежего воздуха, испытывая какую-то невероятную смесь ужаса, восторга и благоговения. Замершая рядом Грегорика крепко схватила меня за плечо и звонко воскликнула:
– Какой простор!..
В ее голосе не было ни капли страха, в нем звучало лишь упоение бесконечным пространством и ветром.
– ...Сразиться и даже умереть здесь – совсем не страшно, правда?
Мне осталось лишь кивнуть, незаметно сморгнув неведомо откуда взявшиеся слезы.
Впрочем, долго любоваться было некогда. Проследив, куда пристально смотрит телохранительница, я тоже запрокинул голову. На высоте двухсот-трехсот ярдов вокруг башни медленно вращалось четко очерченное кольцо из силуэтов, словно вырезанных из черной бумаги. Чудовищные крылатые твари парили, словно присматриваясь к нам. Один, два, три, четыре...
– Тринадцать!.. – крикнула Брунгильда, взбежав по пологой крыше на самую вершину башни. Секунда, и Грегорика встала бок о бок с ней. Я сам не заметил, как оказался рядом с ними, на почти плоском пятачке диаметром в пару ярдов, посреди которого возвышался на коротком шпиле металлический флюгер в виде юноши, поднимающего к небесам пылающую звезду. А, это очень кстати! Флюгер послужит защитой – твари не смогут атаковать на бреющем полете, чтобы не врезаться в него.
Под ногами оказалась не та тонкая, скверная, быстро ржавеющая жесть, которой покрывают крыши домов в Либерии. Десять лет – и крышу приходится крыть заново. Здесь же строили на века; мягкая, но толстая медь даже через пятьдесят лет после того, как к ней в последний раз прикоснулась человеческая рука, лежала на балках плотно и надежно. Потопав, чтобы убедиться в прочности кровли, я встал спиной к флюгеру, поудобнее перехватив пулемет и ощущая правым плечом плечо Грегорики.