– Так точно, госпожа, – записав радиограмму, Брунгильда проворно нырнула в башенный люк, и изнутри донеслась негромкая, но очень быстрая дробь телеграфного ключа.
Грегорика задумчиво подняла лицо к ночному небу, словно провожая взглядом стремительно уносящиеся вдаль невидимые радиоволны.
Свечка тихо потрескивала в освещающем тесную светелку каганце, роняя прозрачные капли воска. Умаявшиеся за день девушки, которые улеглись в просторной горнице выделенной нам хаты, уже уснули, и за стенкой было тихо. Меня же еще ждали дела.
Устало присев за грубо сколоченный стол, я зевнул и вывалил на отполированные локтями дубовые доски клубок пулеметных лент. В бою они вылетели так быстро, что я не успел даже оглянуться, и больше попадать в такую ситуацию, конечно же, не собирался. Подцепив по несколько бумажных упаковок из стоящих на полу двух цинок, я разорвал бумагу и высыпал патроны – трассирующие и обычные. В отличие от привычного латунного блеска либерийских гильз, гардариканские отливали темным металлом. Поднеся патрон поближе к глазам, я понял, что гильзы стальные, но покрыты то ли краской, то ли лаком. Удивительное дело, неужели они не ржавеют? Впрочем, качество патронов пятидесятилетней давности говорило само за себя – несмотря на то, что цинка была уже вскрыта, когда я нашел ее в Ейнаугиговских закромах, никаких следов ржавчины не наблюдалось. Более того, что за время пристрелки, что в бою не случилось ни единой осечки. Озадаченно покачав головой, я принялся снаряжать первую ленту. Вдобавок к четырем пятидесятипатронным кускам, которые я брал с собой в бой на мельнице, в трофейных деревянных ящиках нашлись еще несколько таких же, и целый десяток длинных лент по 150 патронов. Требовалось снарядить их все, чтобы больше не остаться без боезапаса в самый острый момент – и потому дело грозило затянуться надолго.
Монотонное щелканье встающих в пружинные зажимы ленты патронов убаюкивало, и я даже не сразу заметил, что по ту сторону стола из темноты беззвучно появилась Брунгильда. Она немного постояла в дверях, а потом вдруг шагнула вперед и села на лавку напротив. Молча подтянув к себе ленту и несколько бумажных пачек, она тоже деловито принялась вставлять патроны.
Что бы это значило? Я в курсе, что суровая телохранительница никогда лишнего слова не скажет, но не перебор ли – вот так вот, безо всякого объяснения заявиться и устроить заполночное рандеву, пусть даже и в столь неромантичном антураже из пулеметных лент и патронных цинок? В конце концов, она – молодая девушка, а я молодой, здоровый парень, априори питающий к девушкам интерес... ну, впрочем, слухов она наверняка не боится, да и за свою честь вполне способна постоять... Хотя ей и в голову такое, наверное, не приходит.
В самом деле, на непроницаемом лице телохранительницы не наблюдалось ни малейших следов не то что нервозности, но даже самого обычного стеснения, казалось бы, естественного в такой ситуации. Она что, решила мне отомстить за те подначки у костра? Черт, ведь в тот момент я просто сам немного нервничал, оставшись наедине с такой красавицей, и мы были совсем мало знакомы – отсюда и проистекала моя тогдашняя бравада. Кроме того, мне просто хотелось хоть что-то узнать о ней... впрочем, знаю ли я сейчас о Брунгильде намного больше, чем тогда?
Думая, что бы сказать, я поерзал, постукав донцами вставленных в ленту патронов по столешнице, чтобы их выровнять, потом неловко кашлянул и, наконец, заметил:
– Гхм. По результатам нашего эпического сражения с летающими тварями, я подумал... наверное, лучше ставить одну трассирующую пулю через три обычные. Вон из той коробки.
Не говоря ни слова, Брунгильда кивнула и взяла из второй цинки несколько бумажных упаковок обычных патронов, принявшись перемежать их с краснодонными трассирующими. Нет, если я совсем не утратил чутья, телохранительница вовсе не сердилась и не собиралась огорошить меня какими-то неожиданными неприятностями. Выражение ее лица... скорее всего я бы расценил его сейчас как спокойное... почти дружелюбное.
Молчание тянулось, прерываемое лишь щелчками патронов, входящих в звенья ленты, но – странно – теперь оно почему-то уже не казалось напряженным или неловким.
– Ты хорошо стрелял, – вдруг заметила телохранительница, подняв голову и взглянув мне прямо в глаза. Неожиданная похвала? Слышать такое от Брунгильды было, безусловно, приятно, но, по чести, в бою на мельнице она снова затмила практически всех, включая и меня. Поэтому я лишь скромно покачал головой: