Кашель, который она издала в подтверждение своих слов, прозвучал совсем не таким мокрым и рвущим, как в ту ночь, когда я вытащил ее из озера.
– Да тебе явно стало лучше. Кислородная терапия в действии, – парировал я, с интересом ожидая, какой заход она попробует следующим. Как ни удивительно, инсургентка не возмутилась моей бесчувственностью, а заговорила совсем по-другому, примирительно:
– На самом деле, я пришла еще и затем, чтобы поблагодарить тебя... – София вдруг быстро шагнула ближе, остановившись вплотную и едва не коснувшись грудью моего плеча – мне даже пришлось перестать качать и замереть, чтобы не толкнуть ее. В нос ударил сладкий аромат духов, а накрашенные губы прошептали прямо в ухо:
– Я едва не погибла, а ты спас меня, пусть даже устроил что-то не совсем приличное... Теперь я понимаю, что была не права – и тебе, наверняка, больше понравится, если я не стану сопротивляться... и разрешу зайти намного дальше.
Вот это номер! Прием старый, как мир, да еще и пущенный в ход с нахальством, говорящим о том, что она не принимает меня всерьез. Ну право же, каким идиотом надо быть, чтобы на это... чтобы на это... м-м-м... повестись. Кажется, мои глазные яблоки решили зажить собственной жизнью, самым предательским образом скосившись вправо, но в последний момент мне удалось сбросить оцепенение.
Выпустив рукоятку насоса, я выпрямился и быстро отстранился. Наверное, следовало гордиться тем, что мой голос прозвучал достаточно ровно:
– Прости, но зря ты затеяла этот показ мод.
– Что?! Хочешь сказать, что я никому и даром не нужна?..– вспыхнула София, причем сейчас ее возмущение вовсе не казалось наигранным. – За уродину меня держишь?!
Ну, серьезно, нельзя же так!.. Я не белокрылый целомудренный ангел, конечно. Но, представив себе человека, действительно способного воспользоваться таким предложением; а заодно и то, что эта девушка видит меня именно таким вот засранцем, я вдруг неожиданно расстроился. Желание уязвить нахалку неожиданно пропало и, наверное, поэтому-то я просто сказал то, что думал:
– Вовсе нет. Но это несоразмерная взятка за такую простую услугу, – я и сам удивился, насколько устало и печально прозвучал мой голос. – ...Вообще, такой красивой и талантливой девушке не пристало торговать собой.
– Нечего смотреть на меня свысока!.. – снова возмутилась трансильванка. – Ты так говоришь, будто считаешь себя лучше меня!
Здесь она загнула, конечно. Однако, как ни крути, на неожиданную – но, в целом, вполне логичную просьбу требовалось немедленно дать какой-то ответ. Нужна ли нам в опасном походе в заброшенный город, где шныряют лазутчики принца и еще бог весть кто, эта взбалмошная трансильванка? Как поведет себя София, если, не дай бог, снова окажется в компании венценосного манипулятора? Что, если решит вернуться к нему, заодно сдав с потрохами и нас?
Наверное, именно такие вопросы мне следовало бы задать себе, но вместо этого перед глазами вдруг почему-то появилась одинокая фигурка на околице мокнущей под осенним дождем деревни. Каково это – остаться одной-одинешенькой посреди чужого пустынного материка? У нее ведь нет тут ни единой знакомой души. В общем, можете называть меня сентиментальным доверчивым дурачком, но бросить незадачливую инсургентку здесь у меня не поднимется рука. Вздохнув, я просто и без затей ответил:
– Нет, я не считаю, что я лучше тебя. И вовсе не насмехаюсь. А чтобы подтвердить – замолвлю за тебя словечко, когда придет принцесса.
– Правда?.. – детское удивление, появившееся на сердито-обиженном лице Софии, подсказало, что она не очень-то рассчитывала на успех и теперь оказалась совершенно сбита с толку. – Т-тогда... спасибо.
– Забирайся в левую башенку и не маячь. Постарайся придержать язык, если зайдет разговор. Я поговорю с ней сам.
София постояла еще немного, будто не зная, что сказать. Напоследок смерив взглядом ее наряд, я почувствовал, что на языке вертится нечто, не слишком соответствующее ситуации, однако…
«…Так-так, не забудь самый главный вопрос! – внутренний голос прозвучал в голове с прецизионной точностью в тот самый момент, когда я уже решил, что не стоит. – Скорее спрашивай; тебе ведь с самого начала беседы хотелось выяснить, в чем дело!»
Еще раз вздохнув, я сдался и последовал совету:
– Слушай, а неужели в Гардарике уже пятьдесят лет назад шили бюстгальтеры «пуш ап»?
– Иди ты к черту!.. – рявкнула София, машинально прикрыв руками смелое декольте. – Нет у меня никакого «пуш апа!»
Возмущено фыркнув, она перепрыгнула на танк, торопливо процокала каблуками по броне и ловко забралась в пулеметную башенку. Сердито хлопнул люк.