— Хорошо. Тогда мой первый вопрос: я в чем-то обвиняюсь? Я арестован?
— Пока нет. Но до завершения ревизии вам запрещено покидать поместье. Все дальнейшие решения будут приняты по результатам ревизии.
Сергей, насколько мог, старался сохранять самообладание. Но дрожащие руки и капельки пота на лбу выдавали его волнение.
— Так, — пробормотал Звягинцев, — насчет подарка гнома…
Сергей сделал паузу, слова давали ему трудно, приходилось говорить медленно.
— … запрещено ли принимать подарки от гнома?
— Такой запрет отсутствует.
— Тогда почему вы подозреваете меня в госизмене?
— Потому что гномы не являются подданными Клезона.
— Так… запрещено ли общаться не с подданными Клезона?
— Такой запрет отсутствует.
— Тогда я не понимаю, в чем меня подозревают.
— Сказала же: в государственной измене. Что конкретно непонятно в этой фразе? — в голосе следователя послышались нотки раздражения.
Сергей замолчал, обдумывая тактику дальнейшего поведения. Он попытался вспомнить все, что знал об этом мире: законы, обычаи, традиции, и с ужасом осознал, что не знает, как здесь вершат правосудие. Звягинцев был осведомлен только в общих чертах: королевский суд, инквизиция, все законы состоят из множества противоречивых указов королей и местных лордов. И прав всегда тот, у кого более высокое положение в обществе. Потом Звягинцев задумался о махинациях Тене. «С одной стороны, — рассуждал Сергей, — он мой помощник и поверенный, согласно указу короля, я министр. По всем правилам, я должен считаться выше него. Но что если у Тене есть влиятельные покровители? А они, судя то его кругу знакомств, есть».
Звягинцев вспомнил Серафима Кровавого, купца Альбу, других персонажей, увиденных в заведении, где проходят нелегальные бои, и понял, что в случае, если неудобная правда о Тене всплывет, то подставят именно его. Вот такой вот жесткой и несправедливый мир это магическое средневековье.
«Уийрат! — мысленно взмолился Сергей обращаясь в богине, — Помоги мне! Дай мне магическую силу! Прошу тебя!».
Ничего не произошло. Звягинцев грустно улыбнулся своему жесту отчаяния. «И где же твои атеистические убеждения?» — укорил он сам себя.
И тут в кабинет вошел Зикон.
— Добрый день, господин Сергей, — слегка кивнув, поздоровался он, а затем обратился к следователю:
— Господин Алард, мы обнаружили недостачу.
И он принялся монотонно зачитывать реестр.
Звягинцев слушал, прикидывал стоимость и становился все более и более бледным.
— Вам, конечно, разрешено тратить запасы продовольствия на собственные нужды, но в пределах разумного. Судя по данным ревизии, вы очень расточительны!
— А есть какие-то нормативы? — задал резонный вопрос Звягинцев, — Это указано в каких-то ГОСТах, сколько мне можно расходовать?
— Вот что, господин Сергей, — ледяным тоном произнес следователь, — составьте отчет, куда вы дели столько продовольствия. Завтра я вернусь, посмотрю отчет и приму решение насчет вас. Оставляю вам акт ревизии, — он бросил на стол бумажку. — Поместье покидать вам все еще запрещено. Всего доброго.
Глава 80
Когда Алард ушел, Сергей продолжал сидеть в своем кабинете, пытаясь сосредоточиться. Он раз за разом перечитывал список, поражаясь масштабу воровства. «Пожалуй, даже на нужны науки не получится списать», — грустно подумал он.
В дверь тихо постучались.
— Войдите, — буркнул Звягинцев.
Это была Коемелина с подносом, на котором стоял стакан водки и соленые огурцы.
— Вот, выпейте, господин, — предложила она, — вам будет легче.
Сергей сначала взялся за стакан, но тут вспомнил, как в детстве его мать говорила: «Ты будешь таким же алкашом, как твой папаша!». Он резко отдернул руку и зло сказала:
— Нет!
— Как вам будет угодно, — пробормотала служанка и поспешно ушла.
Звягинцев еще некоторое время сидел за столом, затем подумал: «Надо бы проветриться, дождь, вроде, кончился. Интересно, под „нельзя покидать поместье“, Алард имел в виду все террарию или только этот дом?».
Сергей спустился вниз. Снаружи дежурил стражник, который недобро посмотрел на него.
— Что, и гулять в окрестностях нельзя? — спросил Звягинцев.
— Мне приказано никуда вас не выпускать, господин, — ответил тот.
— Да что ж это такое! — воскликнул Сергей, чувствуя, как внутри начинает закипать злость. — Я что, арестован?
Стражник, казалось, ничуть не смутился его тоном.