Введение
Смысл и происхождение науки Креста
В сентябре или октябре 1568 г. молодой кармелит Хуан де Йепес, до этого носивший в ордене имя Хуана де Сан Матиа (Хуана святого Матфея), поселился в бедном монастырском домике в Дуруэло, где ему предстояло стать одним из главных инициаторов терезианской реформы. Двадцать восьмого ноября он вместе с двумя собратьями принес обет следовать изначальному уставу и принял имя Хуан де ла Крус (Иоанн Креста). Это имя стало символом того, что он искал, покидая родной монастырь и открыто отрекаясь от его смягченного устава; того, к чему он стремился уже там, по специальному разрешению соблюдая изначальный устав ордена. В то же время в этом выражался важный отличительный признак реформы: жизнь босоногого кармелита должна была стать подражанием Христу на пути Креста, соучастием в Кресте Христовом.
Как уже было сказано, Хуан не был тогда новичком в науке Креста. Его орденское имя говорит о том, что Бог желает соединить с Собою душу под знаком конкретной тайны. Изменив имя, Хуан показал, что символ его жизни – Крест. Когда мы говорим о «науке Креста», это не следует понимать в общепринятом значении слова «наука»: речь идет не о сухой теории, то есть не просто о конгломерате истинных – или предположительно истинных – высказываний, не об идеальной системе, основанной на почтенных меморандумах. Это познанная истина, теология Креста, но в то же время истина живая, реальная и действенная: подобно зерну, она погружается в душу, укореняется в ней и растет, налагает на душу свой отпечаток и определяет ее действия. Именно в таком смысле говорят о «науке святости», а мы говорим о науке Креста. Из этой живой глубинной силы проистекает мировоззрение человека, то, как он мыслит о Боге и о жизни; оно-то и может быть оформлено в виде интеллектуальной структуры, в «теории». В учении святого отца нашего Хуана де ла Круса мы находим такое отражение. В его биографии и трудах мы попытаемся вычленить то, что определяет их целостность и самобытность. Но прежде зададимся вопросом, как вообще может возникнуть наука в вышеописанном смысле.
Налицо явные признаки того, что человеческая природа в ее нынешнем состоянии есть природа падшая. К таким признакам относится неспособность воспринимать истинную ценность явлений и реагировать на них. Эта неспособность может корениться во врожденном «тупоумии» (в буквальном смысле), или в общем равнодушии, сформировавшемся на протяжении жизни, или, наконец, в неспособности воспринимать определенные впечатления, порождаемой их частым повторением. Общеизвестные вещи, которые мы часто слышим, оставляют нас равнодушными. К этому нередко добавляется чрезмерная озабоченность собственными проблемами, которая мешает восприятию всего остального. Мы воспринимаем собственную внутреннюю инертность как нечто неподобающее и страдаем от этого. То, что она соответствует «психологическим законам», – слабое утешение. С другой стороны, мы счастливы, на опыте убеждаясь, что все еще способны испытывать настоящую внутреннюю радость; глубокая, подлинная боль – тоже благодать для нас по сравнению с окамененным нечувствием. Равнодушие в религиозной сфере для нас особенно болезненно. Многих верующих огорчает, что события истории Спасения не производят на них должного впечатления и не играют в их жизни той роли, которая им подобает, – роли движущей силы. Пример святых показывает им, как это должно происходить: где вера воистину жива, там истины веры и дела Господни составляют содержание жизни, а все иное отступает перед ними и ими формируется. Таково восприятие святого – изначальная внутренняя восприимчивость возрожденной Святым Духом души. Все, что соприкасается с ней, она воспринимает подобающим образом и с соответствующей серьезностью; все в ней находит живую и подвижную отзывчивость, не ограниченную ложными препятствиями и окамененностью, отзывчивость, которая легко и радостно позволяет воспринятому вести и формировать себя. Когда святая душа воспринимает таким образом истины веры, это становится «наукой святых». Если же ее содержанием делается тайна Креста, она становится наукой Креста.