Наличное бытие
§ 89. При перемещении фокусного расстояния из одной крайней точки в другую (от одного серого пятна к другому) мы обнаруживаем в ходе этого, что в кадре объектива что-то мельтешит: то возникают очертания каких-то предметов, то опять пропадают, сливаясь в серое размытое пятно. Следовательно, в ходе становления что-то возникает и тут же исчезает, преходит. Вот это что-то побуждает нас постепенно замедлять бег мысли от чистого бытия к ничто и сосредотачивать наше внимание на том, очертания чего мелькают по ходу становления. Сфокусировав изображение в кадре, мы в итоге получаем устойчивый образ наличных предметов. Этой ступени познания соответствует категория наличное бытие, которая представляет собой единство определений возникновения и прехождения, их снятый результат. (Весьма удачным следует признать используемый Хайдеггером термин ничтожение, который хорошо гармонирует в паре с возникновением).
То, что возникало и ничтожилось, предстало теперь на экране нашего сознания тем, что есть в наличии. Что именно там есть, мы на данном этапе ещё не знаем, поскольку до этого просто ещё дело не дошло. Но мы уже знаем, что есть не только весь мир как таковой, в его абсолютной неразличённости, но есть и все те конкретные предметы, которые наполняют его собой и составляют его актуальную наличность, его наличное бытие.
§ 89а. В этом пункте многие комментаторы философии Гегеля допускают ошибку. Рассмотренные уже триады категорий: чистое бытие – ничто – становление, возникновение – прехождение – наличное бытие, они пытаются истолковать не в логическом, а в историческом плане, т.е. не в плане описания логической последовательности процедуры познания мира, а в плане объяснения исторического пути его реального развития. Это грубейшая подмена смысла, тем более, что в этих самых первых актах познания мы ещё не имеем в своём сознании никаких реальных предметов мира, относительно которых можно было бы говорить об истории их развития.
Такая подмена смысла ведёт к той чудовищной абракадабре, где, с одной стороны, шельмуют Гегеля, обвиняя его в панлогизме и пытаясь насильственно истолковать его учение о бытии в духе якобы присущего ему понимания происхождения мира ни из чего. С другой стороны, как раз сами сочиняют нечто подобное, втолковывая читателю про становление, как про происхождение бытия мира из ничто, а триаду категорий возникновение – прехождение – наличное бытие объясняют по неверной формуле: рождение – жизнь – смерть. Возникновение преподносят как нарождение чего-то нового, наличное бытие – как процесс его существования, а прехождение – как его уничтожение или смерть.
§ 90. Рассматривая в кадре устоявшееся изображение (наличное бытие), мы обнаруживаем в нём различные по своим очертаниям предметы. Каждый из этих предметов мы можем определить как нечто или как иное. Нечто – это тот предмет, который нас непосредственно интересует, а иное – это всё остальное, отличное от него.
Так, например, если на переднем плане нашего сознания наличествуют: стол, книга и авторучка, то каждое из них может быть определено и как нечто и как иное. Если нас интересует книга, то она будет тем нечто, которое нас интересует, а всё остальное (стол и авторучка) – иным. Если нас интересует авторучка, то, следовательно, она будет нечто, а всё оставшееся за её пределами – иным.
На заднем плане нашего сознания всегда находится весь мир как таковой. При самом общем его разделении мы обнаруживаем в нём три качественно специфичные области: вселенную, биосферу и человечество. Каждую из этих областей мы также можем определить как нечто или как иное. Если нас интересует биосфера, то она будет определяться как нечто, а вселенная и человечество как иное. Если нас заинтересует непосредственно человечество, то оно и будет тем нечто, о котором мы поведём речь, а вселенная и биосфера – это иное.