Все это давало повод думать, что Там Наверху отличается от Здесь Внизу не просто так, а по какой-то причине. Здесь Внизу совершенно точно было предназначено для нас. И точно также ясно, что Там Наверху для нас предназначено не было. Значит, оно предназначено для кого-то другого. У новых людей уже были на примете подходящие обитатели и появились они уже тогда, когда прятались в пещерах от грома. Конечно же, это боги! Именно они жили Там Наверху и Свысока смотрели на людей. Судя по всему, именно в их руках находилась власть над миром, потому что у людей ее точно не было. Это даже объясняло также и то, что Здесь Внизу все обстояло куда сложнее, чем, по всей видимости, Там Наверху: грозы, землетрясения и пчелы — все это подчинялось воле богов.
Эта было логично. Это позволяло нам чувствовать себя важными. И уж точно это сделало важной роль жрецов. А поскольку жрецы относились к тому типу людей, которые могут вырвать вам язык или изгнать в Страну Львов за то, что вы не согласны с их мнением, эта теория быстро приобрела огромную популярность. Пусть даже и потому, что сторонники альтернативного мнения либо были не в состоянии говорить, либо прятались на каком-нибудь дереве.
И все же… время от времени появлялся какой-нибудь псих, обделенный инстинктом самосохранения, который, рискуя навлечь на себя гнев священнослужителей, все же осмеливался объявить о том, что подобный порядок вещей его не устраивает. Такие люди встречались уже во времена Вавилонской цивилизации, процветавшей с 4000 г. до н. э. по 300 г. до н. э. в междуречье Тигра и Евфрата. Вавилоняне, которые охватывали целую группу полунезависимых народов, живших в отдельных городах, таких как Вавилон, Ур, Ниппур, Урук, Лагаш, наверняка поклонялись богам так же, как и все остальные. К примеру, одна из их религиозных историй является основой Библейского рассказа о Ноевом ковчеге. Однако помимо этого, их очень интересовало, что же делалиогни небе. Они знали, что Луна имеет круглую форму, т. е. является шаром, а не плоским диском. Вполне возможно, они знали о том, что Земля тоже имеет круглую форму, ведь во время лунных затмений она отбрасывает на Луну круглую тень. Они знали, что год состоит из 365 1/ 4 дней. Им даже было известно о «предварении равноденствий», циклическом процессе с периодом в 26 000 лет. Эти открытия они совершили благодаря аккуратному ведению записей о движении Луны и планет по небу. Астрономические наблюдения вавилонян, сделанные в 500 г. до н. э., сохраняют актуальность и в наши дни.
Это положило начало альтернативному объяснению Вселенной. В нем не было богов, по крайней мере, непосредственно, поэтому священнослужителей оно не привлекало. Даже в наши дни некоторые из их потомков пытаются его искоренить. Традиционные священнослужители, в конечном счете, нашли способ примириться с «безбожным» образом мышления, но в среде постмодернистов, креационистов, астрологов желтой прессы и все тех, кто предпочитает давать ответы, которые можно придумать дома, этот подход не приемлют до сих пор.
То, что раньше называлось «ересью» и «натуральной философией» сейчас известно под именем «науки».
Наука разработала весьма странный взгляд на Вселенную. Она считает, что Вселенная существует благодаря законам. Законам, которые не нарушаются никогда. И законы эти оставляют не слишком много пространства для божественного вмешательства.
Сосредотачиваясь на законах, наука вынуждена решать задачу пугающей сложности. Она должна объяснить как огненные шары и камни Там Наверху, подчиняясь только простым законам типа «большие предметы притягивают маленькие предметы и, хотя маленькие предметы тоже притягивают большие, сила притяжения слишком мала, чтобы мы ее заметили» могут породить то, что существует Здесь Внизу. Ведь Здесь Внизу мы наблюдаем по большей части отсутствие строгого подчинения каким-либо законам. Сегодня ты идешь на охоту и ловишь дюжину газелей, а завтра лев ловит тебя. Здесь внизу самый очевидный закон состоит в том, что «никаких законов нет» за исключение, пожалуй, который, выражаясь научным языком, гласит «Excreta Occurs» («чего только не бывает», букв. «дерьмо случается»). Гарвардский закон о поведении животных утверждает: «Экспериментальные животные в тщательно контролируемых лабораторных условиях делают все, что им взбредет в голову». Впрочем, это относится не только к животным: каждый гольфист знает, что даже такая простая вещь, как твердый упругий шарик, покрытый узором маленьких точек, никогда не ведет себя так, как должен. А уж про погоду и говорить не стоит…
К настоящему времени наука разделилась на два больших направления: науки о жизни, которые занимаются изучением живых существ, и физические науки, которые занимаются все остальным. Исторически «разделение» — самое подходящее слово, поскольку научные методы, используемые в этих областях, похожи примерно так же, как кусок мела похож на кусок сыра. В самом деле, мел — это горная порода и, следовательно, является предметом изучения геологии, в то время как сыр, образованный в результате жизнедеятельности бактерий в жидкости, произведенной железами коровы, относится к области биологии. Оба направления являются вполне научными и одинаково серьезно относятся к эксперименту как способу проверки теорий. Однако исторически сложившиеся подходы к организации мышления в них совершенно различны.
По крайней мере, так было раньше.
По мере того, как мы входим в третье тысячелетие, все больше аспектов науки становятся общими для различных дисциплин. Мел, к примеру, это — не просто горная порода, он состоит из останков раковин и скелетов множества мельчайших обитателей океана. А в процессе производства сыра химические реакции и сенсорные технологии играют не меньшую роль, чем биология травы и коров.
Изначальной причиной такого жесткого разделения было представление о том, что живое и неживое кардинально отличаются друг от друга. Неживое имеет простое устройство и следует математическим закономерностям, в то время как живое обладает сложной организацией и никаким очевидным правилам не подчиняется. Как уже было сказано, Здесь Внизу все совсем не так, как Там Наверху.
Однако чем лучше мы осознаем следствия, вытекающие из математических закономерностей, тем более гибкой начинает нам казаться Вселенная, основанная на соблюдении законов. И наоборот, чем лучше мы понимаем биологию, тем большее значение приобретают физические аспекты: ведь жизнь не является каким-то особым видомматерии и тоже должна подчиняться физическим законам. Разрыв, который раньше казалось огромной непреодолимой пропастью между биологическими и физическими науками, сокращается настолько быстро, что становится не более, чем тонкой линией, нарисованной на песке научной пустыни.
Однако если мы собираемся переступить через эту линию, нам придется пересмотреть образ нашего мышления. Слишком велик соблазн вернуться к старым и более неуместным привычкам. Чтобы проиллюстрировать эту мысль и заодно обозначить общую тему этой книги, давайте посмотрим, как инженерные проблемы путешествия на Луну связаны с устройством живых существ.
Главное препятствие, отделяющее человека от Луны, — это вовсе не расстояние, а сила притяжения. В принципе за тридцать лет до Луны можно было бы дойти пешком при наличии дороги, воздуха и всех остальных вещей, необходимых опытному путешественнику, если бы не то обстоятельство, что большую часть пути вам пришлось бы двигаться вверх. Для того, чтобы поднять человека с поверхности планеты в нейтральную точку, где притяжение Земли и Луны уравновешивают друг друга, необходимо затратить энергию. Физика позволяет рассчитать вполне определенный минимум энергии, который определяется разницей между «потенциальной энергией» массы в нейтральной точке и ее «потенциальной энергией» на поверхности. Закон Сохранения Энергии утверждает, что как бы вы не старались, вам не удастся обойтись меньшим количеством энергии.
С физикой не поспоришь.
Именно поэтому исследование космоса обходится так дорого. Для того, чтобы просто доставить человека в космос с помощью ракеты, требуется немало топлива, но нужно еще топливо, чтобы поднять саму ракету…, и топливо, чтобы поднять само топливо, и… Так что мы, по всей видимости, застряли на дне гравитационного колодца Земли, и билет в космос дешевым быть не может.