Здесь Бойд нашел подкрепление и дополнительное понимание в работе Докинза. Бойд владел двумя экземплярами "Эгоистичного гена", а также другими известными книгами Докинза - "Расширенный фенотип" и "Слепой часовщик". Докинз ввел термин "мем" как культурный репликатор. Мемы являются средством культурной эволюции так же, как гены являются средством генетической эволюции. Мемы следует рассматривать как живые структуры, причем не только метафорически, но и технически. Идеи, в том числе стратегические, воспроизводятся подобно генам, выживают, мутируют или становятся игнорируемыми и вымирающими. Они являются сущностями, способными передаваться от одного мозга к другому, и могут рассматриваться как вирус мозга. Поппер, в частности, по мнению Докинза, осветил аналогию между научным прогрессом и генетической эволюцией путем естественного отбора.27
Поланьи и негласное измерение
Некоторые не соглашались с таким представлением, и в графике петли OODA, в "Разрушении и созидании" и в "Концептуальной спирали" Бойд явно включил важные идеи двух таких авторов: Майкла Поланьи и Томаса Куна. Книга Поланьи, которую читал Бойд, "Знание и бытие", представляет собой сборник коротких эссе. В ней рассматриваются Кант, Гегель, Пиаже, Нагель и многие другие социальные теоретики и философы. В нее включены темы из "Неявного измерения" и "Личного знания", magnum opus Поланьи 1958 года, которые относятся к практике науки и тому, как растет научное знание. В ней рассматривается структура сознания и даже роль ДНК как фактора, формирующего сознание. Примечательно, что в пространном предисловии редактор утверждает, что "все знание - это ориентация".28
Первая важная идея, которую выдвигает Поланьи, заключается в том, что существует два уровня осознания, и человеческие существа используют оба,29 эта идея тесно связана с тем, что Бойд настаивает на том, что понимание требует как анализа, так и синтеза, что является центральной темой "Разрушения и созидания". Фактически, Бойд указывает на Поланьи как на один из двух источников этой идеи.30
Познание ориентировано на действие и является процессом. Поланьи рассматривает процесс познания как фрагментарные подсказки, чувственно-моторные или полученные из памяти, которые интегрируются в категории. Мы осмысливаем реальность, классифицируя ее. Это низший уровень сознания: он наблюдает за отдельными подсказками. Однако этот процесс логической дезинтеграции сводит целостную сущность к ее относительно бессмысленным фрагментам. Высшая форма осознания воссоздает всеобъемлющую сущность, частью которой являются разрозненные фрагменты, и подчеркивает, что "высшие принципы, характеризующие всеобъемлющую сущность, не могут быть определены в терминах законов, применимых к ее частям самим по себе" - тема, которая вновь возникнет позже, когда будет обсуждаться системное мышление, на которое Поланьи иногда ссылается.
Эта "интегрирующая сила разума" - то, что Поланьи называет "негласным знанием". А негласное знание неявно. Оно представляет собой схемы категорий, содержащих теории, методы, чувства, ценности и навыки, которые могут быть использованы так, чтобы традиция признала их действительными. Такая интеграция знаний сама по себе является личным умением, она не может быть известна другим. Это неявное измерение очень важно. Знания, которые лежат в основе явных знаний, более фундаментальны. Все знания либо являются неявными, либо уходят корнями в неявное знание. Новый опыт всегда усваивается через понятия, которыми располагает человек и которые он унаследовал от других пользователей языка. Эти понятия основаны на негласном опыте, и, что важно для понимания петли OODA Бойда, Поланьи утверждает, что человек меняет, "адаптирует" понятия в свете опыта и переосмысливает используемый язык. Когда в старую систему языка вводятся новые слова или понятия, они влияют друг на друга. Сама система обогащает то, что привнес в нее человек.
Второй важный элемент в работе Поланьи основан на корреляте прежних идей, который заключается в том, что знание социально. Впоследствии Поланьи подверг критике идеал объективности,31 утверждая, что большая часть науки основана на догадках и интуиции и что, хотя в теории наука постоянно поддается изменению, на практике она так не работает. Роль, которую играют новые наблюдения и эксперименты в процессе открытия, обычно переоценивается", - отметил он. Наука развивается не столько благодаря новым фактам, сколько благодаря новым интерпретациям известных фактов или открытию новых механизмов или систем, которые объясняют известные факты. Более того, прогресс часто имеет характер "гештальта", когда люди внезапно "видят" то, что раньше было бессмысленным. Его мысль заключалась в том, что ученые на самом деле ведут себя гораздо более интуитивно, чем они думают, и что, вместо того чтобы быть абсолютно нейтральными или отстраненными в своих исследованиях, они начинают с совестью, научной совестью. Эта совесть действует более чем одним способом. Она направляет ученого в выборе пути открытия, а также помогает ему признать, какие результаты являются "истинными", а какие - нет, или нуждаются в дальнейшем изучении.32