Некоторые ученые утверждают, что детский эссенциализм возникает из специализированной системы, ответственной за мышление о животных и растениях. Но я обнаружил, что дети эссенциалистски воспринимают привычные предметы обихода. Когда они слышат название, относящееся к новому человеческому творению, они распространяют это название на другие объекты, созданные с той же целью, независимо от того, как те выглядят.
Дети воспринимают с эссенциалистских позиций и людей. Одно из самых ярких проявлений эссенциализма — осмысление разницы между полами. Еще не зная ничего о физиологии, генетике, эволюционной теории и вообще о какой-либо науке, дети думают, что есть нечто внутреннее, невидимое, отличающее мальчиков от девочек. Этот эссенциализм может быть явно выражен. Одна девочка объяснила, почему мальчик скорее пойдет на рыбалку, чем будет пользоваться косметикой: “Потому что такой у мальчика инстинкт”. И семилетние дети склонны считать, что “у мальчиков другие внутренности, чем у девочек” и “потому что Господь сделал их такими” (биологическая и духовная суть). Только позднее дети начинают принимать объяснения культурного характера (вроде “нас так воспитали”). Прежде чем думать о социализации, нужно сначала социализироваться.
Эти исследования продолжаются, однако мы приближаемся к консенсусу: дети — от природы эссенциалисты. Спектр этого эссенциализма широк. Мы приписываем разные сущности животным, артефактам и разным типам людей.
Жизненная сила
До сих пор я описывал эссенциализм как способ мыслить о категориях (в каждом тигре есть нечто глубинное, делающее его тигром). Теперь рассмотрим идею, что в каждом индивиде есть некая суть, которая делает его особенным: речь идет не о тиграх и львах, но об отличии этого тигра от того тигра.
Способность думать об индивидуально определенных объектах — важный аспект познавательных способностей, и это касается даже самых неинтересных вещей. Философ Дэниел Деннет приводит пример человека, который хранил монетку всю долгую поездку из Нью-Йорка в Испанию, а затем, поддавшись порыву, бросил ее в фонтан. Теперь она лежит вместе с другими монетками, и он никоим образом не сможет отличить ее от них. Но все же он понимает, что одна и только одна из этих монеток — его.
Способность мыслить об индивидуальном — важная когнитивная способность, но это не эссенциализм. Вы можете осознавать, что у каждой монетки своя история, но это не значит, что она несет в себе нечто, что можно назвать сущностью. При этом мы считаем, что у некоторых индивидуально определенных объектов есть сущности. Особенно это касается людей или вещей, тесно связанных с людьми. Во многих культурах эти сущности понимаются как часть некоей невидимой силы. Психологи Каеко Инагаки и Гийю Хатано считают, что дети рождаются “виталистами”, предполагающими, что в живых существах есть некая оживляющая их сила. Эта вера объединяет разные общества, в которых есть понятия ци — жизненная сила, мана — или “сущность”. Ее рассматривают как часть личности. В некоторых людях ее больше, чем в других, и она может передаваться от человека предмету (и наоборот). Антрополог Эмма Коэн рассказывала мне о своих исследованиях аиле в афробразильской религии:
Люди, с которыми я беседовала, объясняли, как просто вещи, артефакты и предметы обихода могут становиться священными через ритуалы, передающие аше. Она также присутствует в разной степени во всех людях и может быть пополнена благодаря участию в ритуалах. Владение ею означает силу. Например, когда ты болеешь, ты должен просить об исцелении кого-либо с большей аше. И, поскольку ты не можешь определить, у кого ее больше, просто посмотрев на человека, можно объяснять провал ритуала слабостью чьей-либо аше. Так они и делают. В некоторых религиозных домах аше больше, чем в других, и приверженцы афробразильской религии утверждают, что когда ты входишь в дом, где больше аше, ты чувствуешь себя лучше.
Это пример того, как идея жизненной силы включена в религиозные ритуалы, но она проявляется и в светской жизни. Мы стремимся к контакту с особыми людьми. И обычный предмет, к которому прикоснулся особенный человек, приобретает ценность (в том числе поэтому люди платят баснословные деньги за предметы вроде рулетки Кеннеди). И, как объясняется в следующей главе, мои коллеги и я обнаружили, что люди готовы дорого платить за свитер человека, которым они восхищаются, вроде Джорджа Клуни, — но цена падает, если предмет стерилизован: это уничтожает его сущность.