Значит ли это что-нибудь для нее? Понимает ли она, что он должен это сделать? Защитить Сару.
— Если он убьет тебя, не думаю, что смогу пережить это.
Кэт пристально посмотрела на Слоана. — Ты сказал, он обвиняет тебя в том, что ты разрушил его жизнь, и ненавидит тебя так же сильно, как и ты его.
Слоан крепче сжал ее руку.
— Не думай об этом. Он не убьет меня. Я ведь доверился вчера, когда Дэвид угрожал тебе. Поверь, я не проиграю.
— А если он сдастся?
Он не станет ей лгать.
— Он не дал Саре и шанса.
Кэт отпила еще вина.
— После встречи с Дэвидом я поняла, что вы должны встретиться. Фостер стал для тебя важнее всех.
— Думаешь, он важнее тебя?
Кэт была для него всем. Одной из причин, почему он хотел убить Фостера.
Она сжала его руку.
— Ты заставил меня чувствовать себя важной, Слоан. Никто и никогда не вызывал во мне такого желания, как ты. Я люблю тебя.
Но любит ли она его настолько, чтобы простить? Он должен знать.
— А потом? Или уйдешь, если я убью его?
Если? Когда он начал думать «если» вместо «когда»?
Кэт наклонилась, ее волосы рассыпались по плечам, глаза искренне смотрели на него.
— Не принимай решение за меня, за Сару, за Дрейка или за твою мать. Оно должно быть только твоим. В эту клетку пойдешь только ты.
— Это проверка?
Кэт была расстроена, когда узнала об этом от его матери. Сказала, что он не должен этого сделать. Что изменилось? Должен ли он доказать ей свою любовь? Сделать выбор?
Она погладила его по руке.
— Нет. Я люблю и поддерживаю тебя. Я с тобой.
Он не... Господи. Он перетянул ее к себе на колени и крепко обнял. Слоан боролся с подступающим комком в горле. Вот, каково это — быть любимым. Вот, что поставило его на колени.
***
— Великолепно, Санни. Ты не потеряла хватку.
Кэт обошла торт, который они назвали «Лестницей любви». Женщины использовали квадратную основу и создали лестницу из помадки, которая поднялась до верхнего слоя, украшенного как дом. Каждый слой представлял этапы жизни Диего и Келлена. Потребовалась неделя, чтобы создать все части, но Санни сделала большую часть работы дома. И у них вышло потрясающе.
— Благодарю. — Санни упала в кресло. — Это было весело. Надеюсь, ребятам понравится.
Кэт принесла два стакана воды и протянула один женщине.
— Надеюсь, иначе они больше не будут есть мое печенье и пирожные.
— Наш человек. — Санни рассмеялась. — Диего любит твое печенье.
— Пожалуй, он никогда не встречал печенья, на котором не хотел бы жениться. Он печенюшья щлюха.
— Да, но…
— Кэт, извини, что прерываю. — Ана замерла в дверях.
— Что-то случилось?
— Здесь твоя мама. Спрашивает тебя. Ну, она сказала, что она твоя мама. И она похожа на тебя.
— Моя мама?
Здесь, в «Сахарной танцовщице»? Это впервые за все время. Ее родители даже не отвечали на звонки. Кэт несколько раз говорила с Маршаллом, но не с ними.
Ана пожала плечами.
— Я могу сказать, что ты уехала.
Вот почему Ане было так неудобно, она не была уверена, хочет ли Кэт видеть свою мать.
— Все в порядке, я выйду через минуту. — Заставив себя улыбнуться, она добавила: — Спасибо.
Ана кивнула и вышла.
— Ты справишься с этим.
Кэт взглянула на Санни.
— Она никогда сюда не приходила. Даже на день открытых дверей.
Что-то случилось? Может, что-то с отцом?
— Но она сейчас здесь. Хочешь, я пойду с тобой?
Санни так и сделает. Они с Дугом защищали Кэт, когда она работала на него. И позволили ей спрятаться в этой самой кухне, когда она боролась со своими страхами и приступами паники. Но Кэт больше не была той девушкой, и Санни права. Она справится с этим.
— Спасибо, но я сама.
Пожилая женщина улыбнулась.
— Я знаю. Но я здесь, если понадобится моя помощь.
Кэт вздохнула и вышла в зал. Мать стояла в противоположной части. На ней были кремовые слаксы и топ под цвет глаз. В руке она держала золотистую сумку.
— Мам? Все в порядке?
Диана повернулась к ней, и Кэт рассмотрела усталость на ее лице.
— Тяжелая выдалась неделя. Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов отказалось от нашего препарата от болезни Альцгеймера. «Сирикс» под следствием, полиция вручила ордеры на офис Дэвида, лабораторию и компьютеры. Полный бардак.
Все, что создали ее родители, теперь находилось под пристальным вниманием.
— Прости, мам.
— Маршалл в ярости.
— Я разговаривала с ним. Кажется, он не злился на меня.
— На тебя нет, Кэтрин, но злится на отца и на меня. Он хочет, чтобы мы ушли и передали управление «Сириксом» в его руки, чтобы он сам провел компанию через это испытание.
Кэт резко вскинула голову.
— Маршалл так сказал?
— На вчерашней встрече. Это застало нас врасплох.
— Но...
Насколько Кэт знала, брат не интересовался управлением компанией, а просто хотел заниматься исследованиями. Но у Маршалла могли быть свои интересы. Она поговорит с ним позже.
— Мама, зачем ты мне это рассказываешь? Я больше не владею ни одной акцией «Сирикса». Я ничем не могу помочь.
Они забрали ее долю, когда она уволилась. Кроме того, она поддержит брата.
Мама огляделась по сторонам.
— Это хорошо.
Кэт не понимала, что происходит. Меньше недели назад Диана называла ее пекарню диабетом и сердечными заболеваниями в красивой упаковке.
— Хочешь чего-нибудь? У меня есть кофе, безалкогольные напитки и вода.
— Возможно в другой раз. Я зашла, чтобы отдать вот это.
Она потянула золотой мешочек.
— Что это? — удивленно произнесла Кэт.
— Музыкальная шкатулка, которую тебе подарила бабушка. Ты сказала, что хочешь забрать ее, и я принесла ее.
Кэт сунула руку в сумку и вытащила аккуратно завернутую коробку. Как только она освободила ее от бумаги, ее сердце затопило нежностью. Диана запаковала ее, чтобы та не повредилась. Возможно, у них еще была надежда.
— Спасибо.
Мать плотно сжала губы.
— Мама подарила мне такую, когда я была маленькой. Мне было все равно, я хотела химический набор и куклу для анатомии человека.
Кэт это знала и улыбнулась. Ей не нравились развивающие игрушки, которые ей покупали родители.
— Теперь я жалею, что не сохранила ее. — Мать положила руки на стеклянную крышку. — Мы с тобой не такие уж разные. Мы обе отвергли то, что наши матери хотели для нас.
— Скорее всего. — За исключением того, что бабушка гордилась Дианой. — Я работаю так же много, как и ты, и с каждым днем становлюсь все более амбициозной.
Легкая улыбка уменьшила напряжение на лице матери.
— Я уже несколько дней пытаюсь придумать, что тебе сказать, но до сих пор не знаю. Не понимаю, как я могла так ошибаться.
Кэт видела, как перед ней открываются разные пути развития событий. Она может поддерживать свой гнев и идти к горечи, а может свернуть на дорогу, которая приведет к чему-то новому.
— Я тоже ошибалась. Долгое время я пыталась быть тем, кем не являлась. Не думаю, что я когда-либо действительно любила Дэвида. — Точно не так, как она любит Слоана. — Но я лгала всем, включая себя, пытаясь полюбить его. Пытаясь быть той, кем, как я думала, должна быть, вместо того, чтобы быть той, кем являюсь.
Кэт не была в восторге от этого разговора, ведь постоянные клиенты, сотрудники и телохранитель могли их слышать, но она разговаривала с матерью, а та пристально смотрела на свою дочь.