В коридоре возле кабинета толпилась кучка студентов, толкаясь и в порыве эмоций крича на друг друга. Последний экзамен обещал быть нелегким, а если ещё и верить слухам - практически не сдаваемым. Поговаривали, что ассистентом будет человек, которого ничем, кроме знаний, не взять. Амина старалась меньше верить слухам, но от греха подальше, как многие другие, стояла, подперев стенку напротив двери, и читала конспект. Отгородившись от нежелательных мыслей, которые только и норовили, что помешать ей, она ждала назначенного времени. В планах девушки было первой зайти и быстро сдать, а затем также уйти, покинув эти стены на добрые несколько недель.
Решив, что стоять в одном положении она больше не может, Амина медленным шагом прошлась по всему коридору, минуя одногруппников, затем вышла в холл, где огляделась, ненадолго задерживая взгляд на новогодней ёлке. Лишь на мгновение в ней проснулось новогоднее настроение, а потом пропало, подгоняемое услышанным вблизи знакомым голосом. Резко обернувшись, она на мгновение встретилась со строгим взором Александра, который стоял неподалеку от нее и что-то обсуждал с ее преподавателем по анатомии.
«Не уж то он ассистент», — в ее голове промелькнула мысль.
Мужчина несколько секунд смотрел на нее, а затем переключил все свое внимание на своего собеседника. Амина же воспользовалась этим, быстро прошмыгнув мимо них обратно к кабинету.
Сердце колотилось неистово быстро, отдавая пульсацией в районе желудка и гортани, из-за чего возникло чувство тошноты. Внутри нее зарождалась очень быстро тревога и безысходность ее положения. Она не знала куда себя деть.
Тем временем циферблат часов показывал ровно девять. Время пришло. К двери подошли двое преподавателей, которых пару минут назад довелось созерцать в холле. На этот раз сердце подскочив в груди, казалось, рухнуло вниз.
— Пять человек с зачетками за мной, — бодрый голос Максима Евгеньевича раздался в суматохе. — И будьте добры застегнуть халаты и надеть чепчики. Вы будущие врачи или кто?
Нехотя студенты стали натягивать ненавистные головные уборы и застёгиваться, Амина же уже давно была готова, только теперь желание заходить первой лопнуло в ней, как мыльный пузырь, а на замену пришла потребность скрыться отсюда как можно скорее.
— Исмагилова, пойдём, — выглянул из-за двери Максим Евгеньевич. — У тебя же освобождение.
Да, у нее оно было, но за пару дней до экзамена староста их группы обрадовала новостью, что никакого освобождения не будет. Поэтому она готовилась с надеждой, что это ложь.
«Возможно, не все так плохо», — подумала девушка, прикрывая за собой дверь.
— Давай зачётку.
Она уже было протягивала необходимый предмет своему преподавателю, как грубый и немного надменный голос декана остановил ее, вынуждая обратить внимание на себя.
— Разве, Максим Евгеньевич, вам не сказали, что экзамен сдают все?
— Разве? — преподаватель нахмурился.
— Именно так, — а затем он посмотрел на девушку и обратился к ней. — Тяните билет, Исмагилова, — он сделал акцент на ее имени.
С замиранием сердца Амина подошла к столу, за которым находился Чернов, и дрожащей рукой потянулась к билетам, что лежали напротив него. Свое волнение и испуг она не смогла скрыть от пристального взгляда декана, от чего на его лице появилась ухмылка, которую заметила только она.
— Билет номер 8, — она даже не взглянула на вопросы.
— Распишитесь здесь, — его палец указал на графу, где аккуратным почерком с небольшим наклоном в правую сторону были написаны ее инициалы.
Когда со всеми формальностями было покончено, Амина на негнущихся ногах пошла в сторону свободного места. Три вопроса на небольшом белом листке бумаги никак не хотели укладываться у нее в голове. Читая раз за разом, Амина теряла тонкую ниточку смысла, из-за чего ей приходилось снова и снова перечитывать, а время неуловимо бежало вперёд. Ещё чуть-чуть, и отведенные ей десять минут истекут, стоило поднатужить память, но мысли утекали в другое русло. Девушка попутно думала, как попасть к Максиму Евгеньевичу, тем самым избежав ненавистного с недавних пор декана.
Решив, что оттягивать уже некуда, Амина встала и быстро пошла в сторону своего преподавателя, но, видимо она разгневала каких-то там богов верху, из-за чего они теперь точили на нее зуб, другого объяснения тому, что случилось в следующее мгновение, у нее не было. Прямо перед столом преподавателя, Чернов ее остановил, предлагая сесть к нему. Только предложение его звучало отнюдь не так дружелюбно и больше было похоже на приказ. Максим Евгеньевич ничего не сказал, усаживая перед собой другого студента. Выхода не было. Она обречена.