***
В тринадцать я уже жила на побережье Черного моря, окруженная светом, теплом и соленым морским воздухом. Кранево, поселок около Варны, стал для меня родным, будто все это время я жила не в столице, а в небольшой туристической деревушке. Я никогда не была на море, и вот теперь живу вблизи него. Для меня пара улиц, заставленных лавками и торговыми рядами, пляжи с песчаными берегами и редкими валунами стали милыми сердцу. Я ни за что на свете не променяла бы жизнь в провинциальном поселке на суматошную жизнь среди бетонных зданий. Свой дом бабушка по шутке называла «лисьей норой», хотя он совершенно не походил на нее: небольшое кирпичное здание с одной вместительной спальней, тесноватой гостиной и обширной кухней, служащей в это же время столовой. Дом был окружен садом из фруктовых деревьев и кустарников, и по всему периметру огорожен деревянным заборчиком высотой не более полутора метра. Этот сад стал моим любимым местом во всем, наверное, мире: кроны тоненьких и изящных деревьев создавали полутень, под которой было приятно сидеть в жаркую погоду, густая сочная трава заменяла ворсистый ковер. Стоит также сказать пару слов о моей бабушке. Ее ядреный характер поначалу пугал меня, но с течением времени я научилась понимать ее. Она не была злонравной, она просто была словно необузданная дикая лошадь. Что-то вроде мустанга, и это не было плохо. Благодаря своей подвижности, она легко могла постоять за себя и за меня, она без труда торговалась и спорила с людьми. Она не боялась противостоять обществу. Вообще, эта женщина научила меня многому, хоть порой ворчала. Она посвящала меня в детали того, что умеет и делает, буквально давала уроки жизни и советы, как избежать конфликтных ситуаций, за что я ей очень благодарна. Но самое главное - она меня воспитывала, как быть леди и подобающе вести себя в обществе. - Человеком быть трудно, но труднее быть достойной женщиной, ведь женщина - это, извините, не когда первый раз с парнем переспала, а когда духовно созрела. Брюк в моем гардеробе практически не было, я носила старые мамины платья, которые по нынешним меркам считаются винтажными. Но я до конца не могла походить на леди: мои руки чаще держали пневматическую винтовку, чем куклу, и бывала я в тире каждые выходные под строгим контролем бабушки. Не знаю, зачем она обучала меня стрельбе, но к семнадцати годам я могла сбить девять банок из десяти. Что может быть страннее, чем девушка в платье, но с винтовкой в руках? Все, что ни делала бабушка, как бы она не вкладывала в меня все свои знания и жизненный опыт, я все же еще мало походила на самостоятельного человека: не могла даже добыть денег на собственный кусок хлеба. Однако после событий, произошедших в мае, я оказалась полностью сама по себе: бабушка скончалась от инфаркта, когда была дома одна. Я не смогла вовремя примчать к ней, поэтому вина за случившееся до сих пор гложет меня. Но, знаете, печалью себя не накормишь, поэтому по окончанию школы я устроилась на работу горничной. Восемнадцать лет.