***
Местом, куда меня привез парень, оказалась площадь. Меня это не то что сильно шокировало, но удивило, ведь я не ожидала, что брюнет повезет меня в такое обычное место. Где же шик и блеск, к которому он всегда стремится? Где разбросанные на ветер деньги? Я покинула салон автомобиля, оглядываясь по сторонам. Площадь, по бокам которой располагались аллеи, была заполнена неспешно идущими людьми. Вокруг сновали дети на самокатах, гуляли женщины с колясками, юноши проезжали на скейтбордах, девушки, смеясь, проходили мимо. Улица жила сама по себе, будто она - живой организм, а прохожие - маленькие составляющие частички, поддерживающие эту жизнь. Среди гула голосов и звуков, мой слух уловил тонкие отголоски музыки. Ноги сами направили меня к источнику чарующей мелодии. На скамейке сидел мужчина в унылом наряде: майка, шляпа, надвинутая на глаза и из-под которой во все стороны торчали пряди волос, и недельная щетина. Пальцы его перебирали струны гитары, а губы были приоткрыты. Услышанное никак не шло с увиденным. А видела я мужчину, который был несчастен, который явно не следил за собой, однако голос его искусно передавал таящуюся в груди боль. Меня до глубины души поразила печальная музыка, под которую можно было бы сидеть под дождем и молчаливо смотреть в окно. Сидевшее в моей душе смятение только усиливалось от этой музыки. Но я и не была против. - Потанцуем? - обратился ко мне Акира и взял меня за руку, положив другую руку на талию. Я всегда ярко воспринимала музыку: если песня веселая, я могла зажечься, если она грустная, меня мгновенно кидало в меланхоличное настроение. Так произошло и сейчас: неожиданно в голову ударила мысль, что этот день не похож на предыдущие только потому, что парень напротив сорвался в другой город. Я действительно могла остаться дома, если бы критично приняла эту идею, но суть в том, что сама я никогда не решилась бы на такой шаг. Изменить свой уклад жизнь? Да ни за что. Перемены - это абсолютная противоположность постоянству - тому, чего у меня сейчас нет, а нужно. - Просто перестань плакать. И наслаждайся своей жизнью. Просто перестань плакать. Помни, всё будет в порядке**, - прошептал мне в районе затылка парень, и на миг у меня сложилось ощущение, будто он читает мои мысли. Я вопросительно на него взглянула, из-за чего он сразу пояснил свои слова. - Строчки из песни, которую поет мужчина. Она очень известная. Он улыбнулся мне, я почувствовала это своей кожей. И в любой другой ситуации я бы не позволила ему стоять так близко ко мне, но в этот день, в эту самую секунду, я была готова простить все, что он сделал бы, и позволить ему утешить меня. Акира прекрасно вел: в его руках я была как кукла, но не чувствовала из-за этого смущения, мое тело поддавалось ему и порой, казалось, негласно читало его мысли и телодвижения, так как мы очень даже слаженно танцевали. Быть единственными танцующими на всеобщем обозрении - весьма стеснительно, но рядом с ним, любое безумие было оправданным, оно вдруг становилось логичным и понятным. Когда песня закончилась, я услышала аплодисменты, только кому они были адресованы - непонятно: то ли нам с Акирой за танец, то ли музыканту за исполнение. В любом случае этот звук вывел меня из размышлений, и меня больше не тянуло танцевать. Я намеревалась сказать пару слов парню о его сумасбродной идее, но глаза уперлись в человека за его спиной. Тео неподвижно смотрел на нас на расстоянии нескольких метров. Почему на его лице была маска сожаления? Почему он не прервал нас, как только увидел? Он же, должно быть, был невероятно зол, так почему все еще смотрел в нашу сторону таким опустошенным взглядом. Я кивком головы указала Акире назад, и он без слов обернулся. Когда его глаза уперлись в беловолосого мужчину, лицо вдруг наполнилось огорчением. Я так и видела сожаление в тот момент, когда брюнет понял, что настал конец нашему путешествию, конец его самовольничеству и вообще всей этой сказке. Очухавшись, Тео подлетел к нам и потребовал объяснения, вдруг загородив меня. Акира упрямо сохранял молчание, а мне, как третьей лишней, было неловко вмешиваться в их разборки. - Не втягивай кого попало в свою жизнь, - четко процедил мужчина, прежде чем схватил меня за руку и повел к парковке, где Акира оставил свою машину. Рядом с навороченным кабриолетом стояла темно-синяя BMW, которую мне уже доводилось видеть. - Не мог бы ты отпустить мою руку? - наконец решилась сказать я, так как запястье уже сводило. В немой тишине он отпустил мою руку, даже не удосужившись обернуться. Я, конечно, понимаю, что он сердится и, возможно, проклинает меня, но где элементарное уважение? Тео все делал в молчании: открыл для меня дверь, сел за руль, завел машину и тронулся, выезжая с парковки так, словно оказался на соревнованиях по дрифту. Авто так занесло в сторону, что меня, не пристегнутую, повалило в сторону водительского сидения. Шок и испуг прошелся от пят до самых кончиков волос. В первые мгновения я не знала, как реагировать, а после во мне взорвался гейзер возмущения. Салон автомобиля заполнил один мой голос, причем я не отдавала отчета своим словам. - Ты ненавидишь меня, но я считаю, что необоснованно! Он резко дал по тормозам, и я бы непременно ударилась о приборную панель, если бы машинально не выставила руки вперед. Да что он творит? Слезы навернулись на глаза, и я со всей яростью, какую могло накопить мое тело, ударила его по лицу. - Ты меня убить готов? Больше не смей ко мне приближаться! Внутренняя сторона ладони горела и саднила, но я вылетела из машины, невзирая на боль. На ватных ногах, не оборачиваясь, помчалась куда глаза глядят. Я ревела и проклинала Вселенную за то, что как снег на голову свалила на меня этих двух.