***
Я бродила по палубе, глядя на горизонт, где солнечный шар наполовину показался, освещая небо после ночи. Оттенки голубого, розового переходили в более насыщенные синего и сиреневого, однако ближе к полудню от них и следа не останется: яркая лазурь заполонит весь небосклон. Море оставалось спокойным: покачивания яхты еле ощущались, что способствовало комфортному передвижению по палубе. Ноги вели меня от одной кушетки к другой и даже подняли на второй этаж, который был абсолютно пустым. Решив, что весь народ, должно быть, остался в зале, любопытство подстрекало отправиться туда, что я и сделала. Дверь поддалась легко. Встретив тишину, я увидела много людей, по большей мере спавших на диванах и на всем, что могло отдаленно напоминать горизонтальную поверхность. Кто-то даже устроился около стены, а вот некоторые - более сильные и живучие - еще сидели около бара, пошатываясь, но все равно продолжая сумбурную ночку. Они, видимо, не обращали внимания на то, что многие их соратники пали в бою под названием «опьянение». Глазами я шарила по лицам, но не могла отыскать среди них зачинщика. Может он уединился в каюте? В любом случае, отправляться на поиски я точно не собиралась. Снаружи послышались голоса. Два мужских, и, по моему предположению, принадлежали они двум закадычным приятелям. Дверь отворилась, и мои догадки оказались верны: это были Акира, немного помятый, но с трезвым взглядом и выглядещий довольно бодро, и Тео. Просто Тео. - Софушка, - неожиданно позвал меня брюнет, распахивая руки для объятий. Неужели он думал, что я кинусь к нему, приветствуя и желая доброго утра? После тех ночных показов, как он может испепелять людей взглядом? Не в этой жизни. Тем более я не находила очень приятной возможность обнять его голый торс, где была видна пара засосов. Ну и ловелас... - Когда можно будет уехать? - Командор повернул обратно к берегу, так что через час я думаю мы будем около причала, - ответил мне Тео с полной невозмутимостью. - Замечательно. - Уже хочешь уйти? - Акира с наигранной печалью спросил меня, но я не видела причины врать ему. Поэтому четко и ясно ответила: «Да». Я пошла к выходу, а когда поравнялась с ними, попросила у Тео ключ от каюты, тут же получив его в руки. Но проблема состояла в том, что я не помнила дорогу обратно. Поэтому, поднявшись по лестнице наверх, я обернулась и обратилась к Тео: - Ты не проводишь меня? Согласна, это звучало глупо и по-детски, но когда мы оказались в комнате, мужчина почему-то не спешил уходить, а кажется, наоборот, хотел закрыться вместе со мной. Однако мы сидели по разным углам: он - в кресле, снова погрузившись в планшет, а я нежилась в кровати, лежа на спине, от скуки считая предметы. Когда они закончились, я уже собралась завязывать узелки на волосах, но Тео отложил гаджет, переместив взгляд на меня. Я это заметила, но не придала значения. Я лежала на кровати: голова была запрокинута, шея и грудина почти обнажались благодаря не до конца застегнутой рубашке, при этом я перебирала свои волосы, разглядывая секущиеся концы. Осознав, какой вид ему открывался, я мгновенно переместилась со спины на живот, а после села. Однако это не спасло меня от пристального взгляда. - Что? - Ничего, - его глаза в конечном итоге переметнулись на другой объект - дорожную сумку в углу, и он, не долго думая, побрел к ней и вытащил что-то из кармана. Это пробудило мое вчерашнее любопытство, и я осторожно вглядывалась, что же он там ищет. В его руках я увидела тюбик крема, что вызвало у меня вопрос. - Для чего тебе это? - Солнцезащитный крем, - мужчина убрал волосы при помощи повязки и, встав напротив зеркала, принялся наносить крем на лицо, а затем и на руки. - Ты боишься загореть? - Солнечные лучи способны убить меня. - Ты вампир? - я надеялась, что он в очередной раз неудачно пошутил, но его глаза даже намека не давали на шутливость. - Погоди, ты серьезно? Как это понимать? - Моя кожа не такая, как у всех людей. Она гиперчувствительна к ультрафиолету, поэтому может возникнуть рак кожи, если бездумно разгуливать под солнцем. - О боже, - сочувственно охнула я. - А как так жить? Тео посмеялся и продолжил обмазывать себя кремом, включая зону декольте и шею. - Альбинизм не приговор. Люди с этим заболеванием могут жить очень даже хорошо. Просто приходится всегда следить за тем, что ты надеваешь, какая погода на улице, и иметь запас крема. - Так значит, тебе противопоказано загорать? Ответом послужил кивок. - Но ты приехал на побережье, чтобы... что? Сгореть или заработать неизлечимую болезнь? - Я уже неизлечимо болен, - он сказал это с двусмысленной интонацией, будто то, что я вижу, не является корнем всех его проблем. - Мы случайно здесь оказались и не собираемся задерживаться надолго. Так что моё здоровье под защитой. До его слов я не задумывалась откуда и с какой целью они едут, где их конечная точка. Но сейчас Тео все прояснил: они не останутся тут навсегда. Они даже и месяц тут не просидят. Настроение сдулось и затерялось среди изысканной мебели, на которую мне пришлось бы копить полжизни. Но даже это не стоило того, что я пережила за короткое время, проведенное с ними. Раньше осознание того, что они разбудили меня словно сурка от зимней спячки, никак не доходило, а сейчас я была не готова отпускать их. Звучит нагловато и эгоистично, но как убедить внутреннего ребенка, что бабочка в поле не принадлежит ему? Что не для него природа создала яркие крылышки, не для того бабочка порхает от цветка к цветку, чтобы однажды удивленный ребенок поймал ее в ладошки и посадил в банку? Тео и Акира были яркими бабочками, но опасными. - Ты так сильно задумалась над моей болезнью? - Тео уже закончил процедуру, и расправлял рукава белой льняной рубашки. Без головного убора, но зато с зеркальными очками, в отражении которых виднелась я, Тео мог дать фору любой модели, сверкающей на обложках GQ, но в данную минуту его видела только я. - Нет, я размышляла, через сколько я буду дома. - Скоро, не переживай.