В этот раз рядом с кабинетом образовалась очередь и войти в него было непростой задачей. Чтобы не вступать с этой очередью в дискуссию и не объяснять причины своего возвращения, он, схватившись за голову обеими руками и что-то бормоча себе под нос, пробежал мимо всех, расталкивая людей на своем пути.
– Мне плохо, расступитесь! Скорую! – бормотал он и смотрел из стороны в сторону блуждающим потерянным взглядом. Люди расступались, а одна женщина и вовсе перекрестились, глядя на Евгения. Таким образом он оказался внутри кабинета минуя очередь. Из глубины комнаты на него смотрели обе медсестры – белобрысая и смуглая.
– Сознание потерял?! – то ли спросила, то ли заявила светленькая. От вида Евгения ее лицо побледнело.
Евгений мотнул головой, выпустил слюни, что-то прохрипел, схватившись за горло, и сел на стул. После этого побледнела и смуглая медсестра.
– Нашатырю ему еще! – крикнула смуглая и куда-то убежала.
– Говорила же – посиди еще, а он рванул, – оправдывалась не понятно перед кем светленькая медсестра, – Ну как человека же просила!
Через минуту Евгений сидел на кушетке и нюхал нашатырь. Лицо его было бледным и напуганным. Юркие зрачки глаз сузились и нервно дергались. Кривой рот пытался изобразить улыбку, иногда выделяя густые слюни. Обе медсестры стояли рядом с ним, не понимая, что происходит, а главное, как себя вести.
– Здорово его шибануло. Приступ, видать! Сознание даже потерял, бедный! – говорила белобрысая темненькой.
– А… а как Вы иглы меняете в этих контейнерах? – аккуратно, все еще изображая приступ, промямлил Евгений.
– Чего?! – спросили в один голос обе.
– Иглы… ну как вы их меняете? В этом-то держателе.
– Бредит что ли? – спросила темненькая у светленькой.
– Просто меняем, молодой человек. И все! Чего тут объяснять-то.
– Покажите, – встрепенулся Евгений и резко посвежел. На его щеках выступили розовые пятна.
– Может, вам еще талмуд с правилами по забору крови принести. Там, наверно, страниц 100 будет. Давайте мы Вас в коридоре посадим, а то нам работать надо. Вам, судя по всему, уже легче.
Евгений поднял правую руку вверх и поднес ее ко лбу. Рука дрожала.
– Я боюсь, что упаду…, – снова начал он изображать приступ.
– Вот черт! Угораздило нас так влипнуть. А ведь день так хорошо начинался. Ладно, пусть тут сидит! – сказала смуглая медсестра и вызвала следующего пациента.
Но хотя Евгений и остался в кабинете, выяснить, как меняется игла в контейнере, так и не представлялось возможным – между ним и кушеткой висела штора. Плотная и непрозрачная. И как ни пытался он напрягать свой взгляд, ничего не помогало ему увидеть саму процедуру. Утомившись, он оставил свои попытки и посмотрел на стол светленькой медсестры, заваленный бумагами. На нем лежала мятая памятка, на которой жирным шрифтом было напечатано три буквы – В…И…Ч. Внезапно перед его глазами возникла девушка-студентка, у которой брали кровь до него. После этого в голове появилась еще одна тяжелая и нехорошая мысль.
«А вдруг она проститутка? И у нее на ВИЧ кровь брали. А потом этой иглой меня саданули и заразили»
Он тут же представил свои похороны, стоящих рядом детей. Потом свою жену и ее нового мужа. Потом – как они веселятся на его даче. А после занимаются сексом в его кровати. А он гниет в могиле и лишь старые родители изредка приходят почтить его память и вырвать траву. Все более и более причудливые мысли лезли ему в голову и, не выдержав напряжения, он встал и прокричал:
– А вы уверены, что не взяли мне кровь той же иглой, что брали у девушки до меня? Которая, между прочим, могла быть проституткой!
Обе медсестры встали со своих мест, и, пытаясь прийти в себя, смотрели на Евгения потерянным взглядом. Евгений не унимался:
– Да, проституткой! Она красивая, между прочим, и вот тут памятка на столе про ВИЧ! – зачем-то добавил он.
Через несколько минут Евгения вывела охрана. Он вырывался и кричал. А главное – требовал доказательств того, что иглу не использовали повторно. Через месяц он сдал анализы на все смертельные болезни, попросив жену наблюдать за всем процессом от начала до конца. Хотя и сам контролировал все действия медсестры. Результаты анализов, как и ожидалось, оказались отрицательными.