– Верно, – протянул я. В этот момент у главного преподавателя вытянулась шея и он поправил ворот рубашки.
Я подошел к нему и протянул ее тетрадь.
– Я поставлю ей пять, – сказал я, ожидая его реакции. Затем добавил: – Я бы не решил.
– Ты чего надумал? Нам же сказали!
– Плевать. Она – гений. Умнее меня и Вас. Я ее валить не стану.
– Да брось ты! Случайно решила. Всякое бывает. Дай ей вторую!
– Не стану.
Преподаватель напрягся и почесал свой лоб. Его мучало чувство несправедливости, которое боролось с установками факультета. Он судорожно листал тетрадь девушки.
– Да уж, умная она. Ладно, я с тобой согласен. Но вторую задачу ты дашь! А потом поставим ей четверку – дадим шанс.
– Нет, мы поставим пятерку, – стал настаивать я.
– Если решит!
Девушка уже не выглядела напряженной – все время улыбалась и смотрела по сторонам. Карандаш, который она все время сжимала лежал на краю стола. Я виновато подошел к ней. Мне было неловко.
– Извините, – начал я, – Вам нужно будет…, – я взял паузу, думая, как лучше сказать.
– Решить еще одну задачу?
– Вы быстро все понимаете, – улыбнулся я и посмотрел ей прямо в глаза. Радостные и счастливые.
– Я смогу…, – сказала она и взяла в руки ручку.
– Конечно сможете, – подбодрил я ее и протянул условие задачи.
В этот раз все было дольше – она стала нервничать. Я понимал, что что-то идет не так. Старший преподаватель вышел покурить. Когда он вернулся, то спросил меня:
– Ну что, сдалась?
– Нет еще, пытается.
– Ну пусть пытается. Дадим ей минут десять еще. А после – четверку! Договорились?
– Договорились, – неохотно ответил я.
– Не бери близко к сердцу. Это всего лишь абитуриенты.
Сказав это, он сел за стол и стал смотреть в окно. Через тучи пробивались лучи солнца и падали на подоконник – старый и дряхлый.
Вдруг девушка заговорила:
– Подойдите, пожалуйста. Я…
– Чего? – не понял я.
– Я хочу спросить.
– Хорошо. Я иду.
На ее столе я увидел несколько листов, исписанных мелким шрифтом. Она вдруг стала мне рассказывать про решение задачи – ее пальцы опять дрожали, а на лице появились красные пятна.
– Вы получили ответ? – сухо спросил я, давая понять, что решение меня мало интересует.
– Да, но я хотела бы показать, как можно решать эту задачу, – она сделала паузу и добавила: – По-разному.
– Что Вы имеете в виду? – не понял я.
– Разными способами.
И тут она показала мне два разных решения этой задачи с одинаковым ответом. Он совпадал с верным. Я подошел к старшему преподавателю. Он что-то писал в своих бумагах. Затем он протянул мне лист с оценками. Напротив фамилии девушки стояла пятерка.
– Доволен? – уже по-дружески спросил он.
– Доволен, – сухо ответил я. – Она – гений.
– Знаю, – наконец-то согласился он со мной. – Давай посмотрим, за что ей тройку на письменном поставили.
Мы сели за стол и стали разбирать ее письменную работу. Из пяти задач она решила все пять, но в двух сделала арифметические ошибки и эти задачи ей не зачли. Таким образом, в письменной работе было три плюса и два минуса. Как итог – тройка.
– Это как минимум четверка! – сказал я. – Вы же видите!?
– Вижу, что нехорошо. Ладно, я разберусь!
– Обещаете?!
– Обещаю.
И тут я увидел перед собой совершенно другого человека – преподавателю вдруг стало жалко эту маленькую девочку, как и мне. И маска безразличья вдруг слетела с его лица. Он вдруг занервничал и побежал курить, сказав тихо несколько матерных слов. Так что их слышал только я.
И он не обманул меня. Работу пересмотрели и признали ошибку экзаменатора, который оказался сыном известного академика. Чтобы не делать скандала, решили оценку не менять, но взять девушку под особый контроль на следующих экзаменах, дабы помочь поступить ей на бесплатное отделение.
Несколько раз я видел ее на факультете. Когда она проходила рядом, то опускала глаза и краснела. Говорят, что она самый сильный студент в группе. А может быть и на курсе…
Испанка
Она сидела напротив зеркала, рассматривая в нем свое лицо. Слегка заметные морщины, отдельные седые волосы и синева под глазами выдавали возраст Марины. На днях ей исполнилось сорок. Но, несмотря на это, она была хороша: голубоглазая, высокого роста, с почти идеальной для своего возраста фигурой, черноволосая и скуластая. А главное – изящная и женственная. Каждое движение Марины было грациозным – многолетние занятия танцами научили ее двигаться плавно, аккуратно и воздушно, словно продумывая каждое свое движение, словно просчитывая его наперед. Марина работала преподавателем хореографии, вела секцию для взрослых. Знакомые между собой называли ее «Испанкой». Действительно, было в ней что-то испанское. А она как могла вживалась в этот образ. Носила длинные платья на испанский манер, красила волосы в черный цвет и закалывала их специальными заколками с цветами, подбирала нужные брошки. Даже косметику Марина заказывала из Испании – ей хотелось пахнуть Испанией.