- Ты ангел.
- Просто хороший человек.
Хороший человек меняет тему, треплется про интеллектуальную игру, на которой они с Аланом сегодня были.
Алан щелкает пультом, с сосредоточенным видом ищет фон для посиделок.
Артур хмуро открывает текилу, плещет по стаканам.
Кошусь в сторону ванной.
Поднимаюсь с дивана, семеню туда, мысленно себя ругаю.
Опять Артур прав, не надо было соглашаться, пускать их. Теперь он обидится, и я его пойму, я не в себе, и это ясно.
Сколько можно жить прошлым.
Упираюсь руками в раковину и смотрю в зеркало.
Поедем завтра домой. После завтрака сразу. Хотя...ещё спиртное не выветрится, нельзя.
Лакомки сейчас спят, мои сладкие, проснутся свежие, как всегда, вкусные.
Улыбаюсь и стягиваю брюки.
Открывается дверь.
- Юль, кинь аптечку, Катя резала лайм...- он замолкает на полуфразе, смотрит на мои голые бедра и черный хвост.
- Дверь не заперла, - поражаюсь вслух.
- Я запру, - хрипло обещает он и ввинчивается в ванную.
И поворачивает ручку.
Глава 18
Он оборачивается, рывком приближается, не успеваю подумать, он хватает за волосы и ладонью давит на затылок, прижимает к себе.
Открываю рот, когда его язык толкается в губы, не могу противиться, порывисто обнимаю, запускаю пальцы в его волосы.
Он целует, жадно, грубо, так глубоко, чувствую, как он соскучился, понимаю, как сильно скучала я.
Вжимаюсь в его грудь и не верю, что это он, со мной, правда.
Как хорошо, я сойду сейчас с ума.
- Думал, всё уже, - он отрывается от губ и кусает шею, оставляет влажные дорожки на коже, языком собирает мурашки. - Думал, во сне только, - он задирает футболку, сжимает талию, рвано дышит и меня словно порвать хочет, так давит.
- Сильно крепко, - бормочу, потерянно цепляюсь в него, ни за что не отпущу, дышу текилой и цитрусом, знакомо, и по-новому, остро до слез, хватаюсь за него, как с цепи срываюсь, не остановить себя.
- Красавица.
У него взгляд, как у помешанного, мечется, с губ к глазам, к волосам, и вниз, на шею. За бедра он вдавливает в себя, мнет ягодицы, он так улыбается, что меня ведёт.
- Знал, что нельзя, так будет. Меня теперь только с кровью оторвут, всё, похоже.
Он кивает сам себе, разворачивает меня, грудью впечатывает в стену. Наваливается сверху, кусает плечо сквозь футболку, слышу, как раздевается и царапаю плитку, тону в его шепоте, чувствую руку между ног, как он с тихой усмешкой сдвигает хвост, и пробка во мне двигается, со стоном кусаю губы, что же мы делаем.
Там, за стеной, мой муж, и его невеста, отстреливаю эти мысли, палю по ним, не хочу думать, не могу, ощущаю давление на складки, горячая головка, твердо, скользко, вот уже, вот он толкнется, и рвусь в сторону.
- Киса.
- Стой, нет.
Он обнимает за шею, сдавливает, забирая дыхание, пальцами накрывает промежность, будто от самого себя прячет.
- Это было долго очень, Юля, - говорит он в затылок, - так гореть, казалось, выгорел, - он поворачивает к себе. - Нет, конечно.
Подносит пальцы к носу, они блестят от меня.
Смотрю в глаза, он почти трезвый, в зрачках две маленьких меня, длинные ресницы подрагивают.
Губы припухли. Языком он пробует палец, смотрит на меня, тянется ко мне.
Открываю рот. Лизнув сок с подушечки пячусь назад, солоновато, а я возбуждена, взгляд невольно падает вниз, на его член, выпущенный из ширинки.
Обречённо охаю, так сильно хочу его.
Он делает шаг ко мне, прижимает к себе. В живот вдавливается ствол, слушаю выдохи, он путает волосы, нужно что-то сказать.
Что меня тоже, больно отдирать от него, но кому-то это нужно, не нам, это так бессмысленно, если мы не хотим.
- Я не хочу, - говорю вслух.
Снаружи дёргают ручку. Один раз, и всё. Убеждаются, что заперто, и не стучат, не говорят ничего.
- Не хочешь? - он переспрашивает.
Отпускает меня. Оглядывается на дверь.
Это как конец света, стоит открыть, и там будет нечем дышать, выпаду в открытый космос.
Алан спокойно застёгивается, слежу за его пальцами и не двигаюсь, растягиваю время, эти жалкие крохи.
- Он тебя не отдаст. А ты уже взрослая совсем, мама, - он касается моих волос, наматывает прядку на палец. - А я знаю, и сейчас лезу в семью опять. И мне плевать. Что я неправ.
Он поворачивает замок, толкает дверь.
Там молчат.
Алан оборачивается на меня, медлит. Хмурится и выходит.
Шаги, музыка по телевизору, голос Кати. Что такое, Алан, почему так долго, где аптечка.