До меня даже не сразу дошел смысл сказанных Вайсеном слов. Я вся погрузилась в омуты переливающихся глаз Сайджела. Мой император здесь и сейчас спасет меня от злого дракона!
Спохватилась лишь тогда, когда Сайджел бросил напряженный взгляд на наши с Вайсеном сцепленные руки, а затем резко направился к выходу из зала.
— Ты с ума сошел? — воскликнула я и, наконец, вырвала свою руку. — Какая я тебе невеста?
Вайсен продолжал смотреть на меня:
— Но ты ушла от императора. А, значит, больше нет причин отказываться от моего предложения.
О звезды! Он совсем ненормальный!
— А ты спросил меня, хочу ли я быть твоей невестой?
— Если тебе так важны формальности, то спрашиваю об этом сейчас.
Я, конечно, могла ответить ему так, что мало не показалось бы, но сейчас меня ждали гораздо более важные дела.
— Мой ответ — нет! — бросила Вайсену, поставила бокал и устремилась к выходу.
Сайджела смогла догнать лишь в холе, прямо на том же месте, где состоялся наш предыдущий разговор.
Окликнула его. Остановился. Но не обернулся.
Хотела сразу же сказать что-то в свое оправдание и даже открыла рот, но внезапно передумала.
Почему я должна оправдываться?! Разве я в чем-то виновата?! Ведь Вайсен никогда бы не устроил подобный спектакль, если бы Сайджел не вынудил меня тогда уйти. Пусть теперь пожинает плоды своих поступков! Пусть почувствует, каково это!
— Уже уходите, мой император? Так быстро? — спросила не без издевки.
Промолчал.
— Вы же мне сказали, что будете сегодня ждать мой ответ, — продолжила в том же духе.
— Полагаю, я его уже получил.
Ах вот как! Как бы заставить его развернуться?
— Не помню, чтобы давала вам свой ответ.
Обернулся. Но глаза были направлены в пол.
— Шания, неужели ты не могла сообщить мне о своем… будущем элрене сама? Обязательно было поступать вот так?
Дурак!
— И чем же такой способ тебя не устроил?
Неужели он не чувствует иронию в моем голосе?!
— Шания…
Да посмотри же мне в глаза! Сразу все поймешь!
Но нет… Ладно!
— А ты думаешь, что Вайсен будет мне плохим элреном, да?
Есть! Взгляд прямо на меня! И в нем столько… эмоций! Ну, ничего себе!
— Что? — переспросила уже со злостью. — Не понравилось то, что увидел, да? Неприятно было смотреть на меня рядом с другим мужчиной?
Правду говорят, нельзя обижать влюбленную женщину, если не хочешь испытать на себе ее изощренную месть.
Сайджел снова развернулся и направился в сторону лестницы.
— Почему же ты уходишь? Разве тебе уже не нужен мой ответ?
Но император не остановился. Уже начал подниматься вверх.
А мне в этот момент стало так больно! И зачем я сюда пришла?! Хотя…
— Правильно, Сайджел. Сбегай от меня. Ты всегда так поступал. Ведь это я должна все время подстраиваться под тебя, а ты сам ни разу не пошел мне ни на какие уступки. Я несколько недель терпела около тебя другую женщину, а ты…
Я потеряла суть предложения, поскольку Сайджел начал спускаться вниз. Остановился в шаге от меня и посмотрел прямо в глаза:
— А я не смогу терпеть рядом с тобой Вайсена! Еще месяц назад, возможно, я бы не обратил на это внимания. Но не сейчас!
Император был зол. И осознание этого факта оказало на меня какое-то опьяняющее воздействие. Я, как завороженная, наблюдала за ним.
А Сайджел, меж тем, продолжил говорить:
— Я же тебе сказал, все изменилось. Я изменился! И до сих пор не могу привыкнуть к себе такому. Моя жизнь в один миг просто взяла и вывернулась наизнанку. Шания, меня переполняют эмоции, которым я не могу найти ни названия, ни объяснения. А еще это ноющее ощущение в груди. Я искал в интернет-сети. Скорее всего, это «боль». Она будто выжигает меня изнутри с той минуты, как я понял, что ты ушла.
О звезды! Я точно сейчас не сплю?!
— Шания, ты все изменила. И не могу сказать, что мне это нравится. Теперь я злюсь, удивляюсь, тоскую, страдаю и испытываю еще много других эмоций и чувств. Я отказался от своего слова, данного Третьему старейшине и Малийе, и разорвал помолвку! До сих пор не могу простить себе этого, но, тем не менее, дело сделано. У меня даже был сердечный приступ! Я, наверное, единственный манулец на всей планете, с которым случилось подобное! И теперь мой народ думает, что у меня заболевание рассудка, потому что они не узнают меня. Да я и сам уже начинаю в это верить. И знаешь, что самое странное во всем этом?
Я стояла и слушала, открыв рот. И даже попыталась представить, какая вещь может оказаться еще более странной с точки зрения Сайджела. Но, наверное, мой ответ и не требовался, поскольку император продолжил говорить. Правда, уже более спокойным тоном.