— То есть оттуда, куда мы направляемся?
— Оттуда, сэр!
— Да, но это все биссы. Разве они там тоже гнездятся?
Тут наши парни и какие-то парни, работавшие на рынке, расхохотались.
— Эге!.. — кивнул один из них.
— А других там и не бывает. Разве что иногда, — заметил мистер Шеферд.
— Подожди минутку, дружище. Я приехал сюда ради зеленых черепах. Мне сказали в Колоне, что там гнездуются зеленые. Разве в Чирики водятся биссы?
— Там одни биссы, сэр.
— Вы в этом уверены?
— Уверен, сэр. Если пожелаете, спросите у человека, который привез черепах.
— Да, лучше спросим у него, — согласился я.
Вдоль пристани и по всему рынку пронеслась весть, что мы хотим потолковать с человеком, который привел груженную черепахами лодку. Вскоре прибежал мальчик и сказал, что нужный нам человек уехал на остров Провижен и вернется не раньше полудня. Пока я сидел в лодке, не зная, чему верить и что предпринять, появился старый, седой мулат приятной наружности. Он вежливо осведомился, в чем мои затруднения. Узнав суть дела, он подтвердил мнение Шеферда, что в Чирики водятся только биссы, одни биссы и ничего больше.
К этим словам надо было отнестись со всей серьезностью, так как они меняли не только имевшееся у меня представление о Чирики, но и весь ход событий в ближайшие дни. Я был строго ограничен сроком пребывания в тропиках и не мог терять неделю ради бисс. С биссами все обстояло благополучно, если не считать некоторых интересовавших меня подробностей их жизни. В этой поездке я собирал сведения, касающиеся только зеленых черепах. И теперь, прежде чем отправиться в Чирики, мне надо было все досконально выяснить.
Мистер Питерсон — так звали старого мулата — показался мне наиболее заслуживающим доверия человеком среди всех встреченных в Бокас-дель-Торо, и я решил упрочить наше знакомство. Он был колумбийцем по происхождению, уроженцем острова Сан-Андрес, откуда на протяжении более столетия люди бегут в Бокас-дель-Торо, спасаясь от колумбийских налогов. Мистер Питерсон рассказал мне, что рыбаки Сан-Андреса и соседнего с ним острова Провиденсия всегда специализировались на ловле бисс. Промышляют их не только ради ценных панцирей, но и потому, что жители островов охотно едят бисс и даже предпочитают их зеленым черепахам.
В некоторых местах, где водятся биссы, их считают малосъедобными, а кое-где даже ядовитыми. Я же знаю только одно место в американских водах, где бисс предпочитают зеленым. Это остров Кайман-Брак. Здесь промысел бисс такое же давнишнее и обычное занятие, как промысел зеленых черепах для жителей острова Большой Кайман. Обитатели острова Кайман-Брак согласны ежедневно кушать бисс, предпочитая их зеленым, а тушеные молодые биссы — знаменитое местное лакомство.
В спорном вопросе о съедобности бисс обе точки зрения имеют под собой почву. Подобно некоторым домашним животным, которых человек употребляет в пищу, бисса является плотоядным животным. Но она — крайне неразборчивое существо, и качество ее мяса зависит от того, чем она питается. Приписываемые биссе ядовитые свойства, вызвавшие в некоторых случаях смерть людей, по-видимому, объясняются нехваткой кормов, заставляющих биссу иногда уходить в какие-то отдаленные районы, а может быть, просто в отдельных случаях питаться ядовитыми беспозвоночными или растениями. Такое поведение характерно и для многих пород тропических рыб, особенно для скаровой рыбы и шар-рыбы.
В США известны факты отравления людей, поевших мясо обычных водяных черепах — террапине или цистудо. В этих случаях лучшим объяснением можно считать то, что эти черепахи иногда поедают ядовитые грибы-поганки и, обладая иммунитетом к яду, сохраняют в себе его опасные свойства.
Вероятно, по этим причинам кое-где на побережье Карибского моря считают безумцем того, кто питается мясом биссы. Что касается меня, то я ел его неоднократно и ни разу не отравился. На мой вкус биссы достаточно хороши, хотя и не так, как зеленые, но мне кажется, очень небольшое число съедобных вещей может идти в сравнение с мясом зеленых черепах.
Когда мистер Питерсон узнал, что мое сорокамильное путешествие на парусной лодке зависит от того, какая порода черепах водится в Чирики, он предложил мне пойти на окраину города к человеку, знавшему о черепахах больше всех жителей Бокас-дель-Торо. Я с радостью принял предложение, а мистер Шеферд согласился ждать у пристани, пока мы вернемся.
По дороге мистер Питерсон рассказывал о черепахах, и я понял, что он знает, о чем говорит. По его словам, побережье в Чирики было лучшим местом размножения бисс на всем побережье Карибского моря. Он был достаточно знающим человеком, чтобы высказывать подобное суждение, так как долго плавал вдоль и поперек Карибского моря и с удивительной точностью рассказывал об известных мне глухих уголках побережья. Он утверждал, что Тортугеро, или «Черепашья бухта», как он назвал этот берег, был самым замечательным местом гнездования зеленых черепах. Я знал, что это истинная правда. Он сообщил мне также, что аренду промысла бисс в Чирики держит человек по имени Робинсон. Несмотря на то что появление пластмассы погубило сбыт черепаховых панцирей, он все же из года в год продолжает держать аренду. Робинсон отправляет большую часть пойманных черепах на рынок в Колон, где люди едят бисс и торговля их мясом является своего рода отдушиной, благодаря которой делаются выгодными разделка и перевозка черепаховых панцирей. В прежние годы в Бокас-дель-Торо цена за первосортный панцирь доходила до пятнадцати долларов за фунт. Если бы нынешняя цена поднялась хотя бы до двух долларов, Робинсон стал бы богатым человеком.