– Сильнее? – пожала плечами Тая. – Не знаю. Эффект роста магических сил проявляется постепенно. Но мне кажется, что я стала чуть-чуть иначе колдовать и по другому чувствовать разлив магических энергий. В общем, пока не разобрала, нужно ещё несколько экспериментов, – хихикнула девушка и, вскочив с кровати, прижалась ко мне со спины. – Я в душ, – шепнула она.
Я же наколдовал парочку обережных огоньков для лучшего освещения комнаты и улегся обратно на кровать. На первой странице «Нитей Макоши», названной в честь славянской богини, которая определяла жизненный путь каждого человека, сплетая его судьбу из нитей зла и добра, был изображён большой портрет короля Симаргла Перуния Седьмого. Далее неизвестный корреспондент писал, что королевский призыв «увеличить число образованных магов» выглядит крайне странным на фоне общего экономического падения и роста безработицы.
«Самодержец убеждает нас, что волшебники, пройдя обучение в академиях, потом с большой охотой пойдут работать в муниципальные лекарни и школы, – писалось в статье. – Однако все мы с вами прекрасно понимаем, что за те нищенские оклады в муниципальных учреждениях волшебники никогда работать не будут. А если им проводить отдельной статьёй дополнительные выплаты, то это вызовет недовольство простых учителей и целителей, что приведёт к ещё большему ухудшению и в образовании, и в медицине. Отсюда возникает вопрос - для чего Перунию Седьмому понадобилась дополнительная армия высококлассных волшебников и чародеев? Возможно, ухудшение политических отношений с Великим Кудайстаном стало причиной наращивания магической мощи государства? Тогда об этом надо говорить прямо и выносить соответствующие предложения на общее народное обсуждение и в сенат».
– Ясное дело, что гонка вооружений началась, – тихо буркнул я и вдруг совершенно чётко разглядел на руке короля перстень с камнем в форме головы дракона. А потом отметил про себя, что гражданин король выглядит, прямо скажем, не очень. Высохшее худое лицо, длинный заострённый нос и корона с острыми зубцами на лысой голове делали Перуния Седьмого похожим на Кощея Бессмертного из наших русских народных сказок. – Так стало быть Софья Финист рассказал мне не сказку, а быль? Оказывается, что жизнь в волшебном королевстве не так уж волшебна и проста?
– Пойдёшь в душ? – спросила Тая, вбежав в мою комнату закутанная в большое полотенце.
– Да, – кивнул я. – Скажи, а ваш король кем был до восхождения на трон?
– Бургомистром Житеслава, – ответила моя подруга, снова нырнув под одеяло. – Есть такой городок на западе страны. Потом стал бургомистром столицы.
– А до того? В молодости?
– Где-то воевал в жарких странах, – сказала Тая, поцеловав моё плечо. – Но об этом ничего не пишут. Об этом говорить не принято, – зашептала она, снова жадно впившись в мои губы.
«Ладно, – хмыкнул я про себя и, отбросив газету на пол, стал жадно обнимать сильными руками великолепное тело подруги, – потом разберёмся с гражданином королём и с его перстнем некроманта. Никуда он этой ночью не денется».
***
На следующее утро, пока туман ещё стелился между осинок, сосен, елей и дубков, я и мои друзья: Дарья, Таисия, Кантемир и Гриша Барядович собрались за северной стеной развалин старой крепости. Это место считалось наиболее укромным. Городские жители сюда совать свой любопытный нос откровенно побаивались, а студенты академии тренировали здесь тактику магического боя только в строго отведённые учебные часы. Отсюда путь нашей «непоседливой пятёрки» лежал на северо-запад к границам северного королевства Торгария. Именно там, в серой зоне, две недели назад друзья обнаружили странные миниатюрные компьютеры.
Расстояние до конечного пункта назначения составляло около ста верст, и ребята предполагали пролететь его за полтора часа. Ради этого путешествия Гриша перевоплотился в белого крылатого единорога, Кантемир Сирин в чёрного грифона, а моя подруга Тая приняла скоромные размеры огненно-рыжей кошки. К сожалению, а может быть и к счастью я и Дарья, обращаться в мифических животных способностей не имели.
– Фы куфа полефели? – вдруг выбежал из близлежащих кустов чёрно-белый пятнистый кот Фёдор. – На лыпалку соплались? Фак я с фами.
Федя всю ночь где-то пропадал по своим кошачьим делам, и теперь в его шерсти хватало разных травинок и елочных иголок. Но заметив незнакомую рыжую кошечку, он пару раз лизнул себя языком и, сделав хвост трубой, пошёл знакомиться.
– Фёдор, это подружка не для тебя, – усмехнулся я.